…Впрочем, Гортер, как всегда, затем немного успокаивался, глядя на слишком знакомые черты лица, на фигуру девушки, из-за чего невольно уносился мыслями к тем далёким годам, что были полны его собственными незадачливыми приключениями. Правда, в былые времена Гортер и сам, к сожалению, оставался довольно прямолинеен и упрям, поскольку только сейчас до него стали доходить те сокровенные озарения седой мудрости, сущность которых просто не дано было понять и принять ни одному молодому человеку, как бы умён и осмотрителен ни был он в лучшие свои годы.

Что же до Фейр, то отмеряя вдоль промышленных территорий километр за километром, девушка вскоре почувствовала, как к ней вновь начинает подкрадываться болезненная слабость. Однако не подавая виду, она и с молчаливым упрямством лишь продолжала ступать вперёд, хотя с каждым пройденным поворотом шаг её постепенно замедлялся. Пока наконец на очередном отрезке пути Гортер сам не смекнул, что дело неладно, и не уговорил спутницу опять взобраться на лошадь.

С этого момента, после нескольких обыденных фраз, довольно быстро возобновилась вереница их прежних бесед, продолжавшаяся затем ещё очень долго. Пока стремительно набежавшие под вечер тучи не ознаменовали конец светлой половины дня, а за спинами у путешественников не остался ещё один, весьма существенный отрезок пути. К счастью, скрашенный не только очередными рассказами Фейр о мире вокруг, но и некоторыми обещанными, данными старым следопытом, а также его короткими описаниями тех самых людей, к разрушительной деятельности которых, как оказалось, у Гортера уже давно имелись старые счёты. Хотя какие именно – об этом уклончивый отшельник толком не сообщил.

Помимо прочего, из речей Гортера девушка узнала, насколько темны в действительности оставались методы всеми ими любимого королевского правительства. А также – чуть ли не каждого его агента, когда дело касалось достижения поставленной перед ними государством задачи или тотального контроля над «последней задрипанной блохой», лишь бы только та не сболтнула лишнего. Правда, Фейр отнеслась к подобного рода заявлениям с немалым скептицизмом, потому что, как и многие сентусцы, оставалась вполне патриотичной юной гражданкой королевства. И, несмотря ни на что, по умолчанию очень любила своё правительство хотя бы за то, что в Кальстерге оно постоянно налаживало окружающую их дом городскую инфраструктуру с детскими садами и магазинами. Не говоря уже о таких вещах, как её собственная, отнюдь не женская, только-только начинавшаяся карьера частной сыщицы, саму возможность выбора которой ей тоже подарило недавнее решение правительства. Верховным указом женщинам отныне разрешалось заниматься абсолютно любой ранее исключительно мужской деятельностью – официально и без учёта принадлежности к дворянскому сословию. При условии, что будут получены все необходимые лицензии, пройдены курсы и составлены бумаги.

В действительности только одна вещь в рассказе старика за всё время произвела на Фейр действительно серьёзное впечатление: когда тот в самом начале их разговора упомянул о первых нападениях чёрных колдунов на стоявшие тогда ещё в отдалении от любых городов и поселений магические школы королевства. Злонамеренное уничтожение которых хоть и велось от случая к случаю, однако просто не могло не иметь под собой определённой идеологической основы. Что само по себе почему-то всё равно не приводило ни к особой огласке подобных случаев, ни к тотальному нежеланию тогдашних поколений Сентуса отправлять своих детей на обучение магии в будущем. Хотя возможно, как рассуждала Фейр, это отчасти было связано с тем, что средства массовой информации тогда ещё слишком плохо работали для распространения столь важных сведений мгновенно на всю страну, как это сплошь и рядом наблюдалось сейчас. Да и нужда в профессиональных магусах оставалась катастрофически велика. Но настоящая загвоздка заключалась не только в этом.