– Впредь не будь таким беспечным, Саша, – едва слышно шепнула ему в ухо и выскользнула из кровати.

На цыпочках прокралась в ванную комнату и уставилась в зеркало. С изумлением потрогала губы, коснулась всклокоченных волос. Ну. И. Видок.

– Однако, – хмыкнула и включила воду.

Можно действительно не беспокоиться, чтобы разбудить парня, – тот проспит до полудня точно, всё-таки забрала она у него немало. Впрочем… Не больше дозволенного. А если нить не снимет, то и в будущем его никто не тронет. Этот браслет ей пару лет назад собрала Люся из Твери. Сильная, старая ведьма. И с иными, и с людьми работала. Нужен сильный, рабочий оберег или амулет – только к Люсе.

Вновь загудел мобильный. Промокнув лицо полотенцем и натягивая, наконец, платье, Таис ответила на звонок:

– Да, Алён. Что?..

Но в ответ раздалось такое рыдание, что Таис на всякий случай взглянула на номер – да нет, точно Алёна из их ковена.

– Ты где?

О. А этот властный голос уже принадлежал Марго – их Верховной. Вообще, странный вопрос. В своё время их ковен собрался скорее для общения, обмена силами, знаниями, поддержки друг друга. Как таковой чёткой иерархии никогда не было, как и правил. Так, слёты на шабаши по поводу особо значимых дат. И уж точно никто ни перед кем не отчитывался.

Марго истолковала молчание Таис верно и тут же смягчила голос, добавив устало:

– Позавчера Люсю нашли мёртвой в собственной мастерской, а вчера – её ученицу. Совсем молоденькую девчонку.

– Что? – переспросила Таис, пошатнулась, но ухватилась за столешницу раковины.

В голове зашумело. «Какой-то бред. Это какой-то бред!»

– Полиция предполагает убийство на почве личной неприязни.

На заднем фоне так громко и сильно рыдала Алёна, что и Марго, и Таис сбивались с мысли. В конце концов, Марго попросила кого-то отвести её на кухню, умыть, дать воды с лавандой.

– Какая неприязнь? – выдохнула Таис.

– Это они так говорят, – понизила голос Верховная. – Тася, у Люси в квартире все зеркала разбиты. Понимаешь?! Все! И у девчонки той, ученицы, тоже. А ещё они пустые! Обе!

Горло сдавило от ужаса. Так что ни сглотнуть, ни вздохнуть.

– Ты же не думаешь, что это они? – шёпот, больше похожий на выдох, и через тысячи километров донёсся до Марго.

– Просто прилетай, Таис. Сразу, как сможешь, прилетай. Никуда одна не ходи. Никого к себе не пускай. Жду тебя.

Экран погас, но голос Марго в голове звучал отчётливо. Открыв на полную кран с горячей водой, Таис приглушила свет и наблюдала, как пар затягивает отражение. Изнутри, с той стороны зеркала, кто-то невидимый со скрипом чертил незнакомые этому миру руны.

– Внутреннее зло. Омрачение. Очернение. Разрушение. Пустота, – вцепившись в холодный гладкий край раковины, Таис едва слышно читала их. – Вот, значит, как.

Резко протёрла ладонью запотевшее зеркало, смахивая начертанное, выключила воду. Её потряхивало от страха, и было за это совсем не стыдно.

Не заботясь больше о спящем ночном любовнике, девушка поспешно покинула номер, не забыв при этом проверить – закрыла ли дверь.

***

«Вставай! Иначе всю жизнь проспишь!» – шептал до боли знакомый голос.

«Сашенька, вставай, обед стынет», – ласково позвал он же.

«Вставай, хватит! Вставай! Саня, родной, вставай! ВСТАВАЙ!!!»

Парень резко разомкнул глаза. Сердце бешено билось в груди, аж больно. Судорожными глубокими вдохами глотая воздух, Саша, поёрзав, приподнялся вверх по подушке, потёр ладонями лицо, окончательно просыпаясь. В голове гудели ночные отзвуки воспоминаний, их было так много, словно пчёл на пасеке. Они будили ужас и отчаяние, которые, казалось, он давно перемолол и принял, как неизбежно свершившееся. Но нет. Всё бе́столку {?}[устаревшая форма данного наречия и сейчас актуально наречное сочетание «без толку», но мы используем именно его]. Хотя с той автомобильной аварии, унёсшей всех его близких, и минуло уже не меньше тысячи дней, ничего в душе не зажило. События почти трёхгодичной давности не давали покоя нигде: ни на поминках, ни на камеди-шоу знакомого стендапера, ни на концерте. Свист тормозов, стеклянное крошево, сверкающее в лучах осеннего солнца, как рассыпавшиеся бриллианты, – красиво. Крупные осколки банок, волосы сестры в малиновом варенье вперемешку с кровью. Всё это никуда не делось. Кто сказал, что время лечит? Плюньте ему в глаза.