– Да, освободила. Играйте.

Матвей Ростиславович, шаркая тапочками, зашёл в комнату, оттеснил меня от компьютера.

– Я там Оле памперс поменял, – буркнул он, надевая наушники. – И капельницу сменил.

Я чмокнула дедулю в плохо выбритую щёку. Он похлопал меня по руке и отвернулся. На экране появилась мультяшная заставка.

Матвей Ростиславович молодец, конечно, но нужно проверить, как он всё сделал. Вдруг иглу неаккуратно ввёл – они с Вовкой лишь на этой неделе освоили примитивный медицинский уход. Да и Вовку вытаскивать пора – сегодня выходной, он целый день в своём гробу лежит.

Только вышла в коридор, как услышала требовательный писк. Смартбраслет мягко завибрировал, привлекая внимание. Я подтянула рукав, увидела значок нового сообщения. Нажала на сенсор, и над браслетом появилась голограмма письма.

На ваш счёт зачислено 20.000 рублей. Удачной игры!

Чего? Какие рубли?!

В коридор из бывшей детской выскочил взъерошенный Вовка. Был он в одних трусах, выглядел очень счастливым. Я улыбку сына не видела с тех пор, как Олю арестовали.

– Дошло? – спросил он.

– Что дошло? Куда?

– Деньги пришли? – Вова прямо изнывал от нетерпения.

– Так это от тебя? – потрясла я рукой.

Вовка издал громкий победный клич и заплясал какой-то дикий первобытный танец. Скачущий по коридору пятнадцатилетний, длинный, нескладный подросток выглядел, мягко говоря, забавно, но мне вдруг стало страшно. Куда этот дурачок вляпался?

– Ты можешь объяснить, где взял деньги? Что это? Да не прыгай!

Вовка не ответил. Лишь схватил меня за руки и попытался закружить в танце. Я, естественно, подыгрывать не стала. Вырвалась, скрестила руки на груди и показательно нахмурилась.

– Мам, да чего ты? – он, наконец-то, остановился. – Это я просто маунта выбил, редкого. Самому бы, конечно, хотелось на таком покататься, но мне скоро оплату вносить. Ну, я и вывесил на аукционе, выкупную цену не ставил – только минимальную, чтобы желающие сами, в общем, решили, сколько маунт стоит. Так мне и на подписку хватило, аж на полгода, и осталось ещё. Я и подумал: папа не скоро прилетит, ты без работы, а у нас Олька… – Вовка помрачнел. – Ну, и вбил номер твоей кредитки. Не волнуйся – всё законно, несовершеннолетним можно указывать родительский счёт.

Колени вдруг стали ватными, пришлось опуститься на пол. Я не поняла половину из того, что он сказал. Но то, что он смог заработать в своей дурацкой игре на полгода подписки, плюс двадцать тысяч сверху, да ещё законным путём, сообразила.

– Маунт. Это что?

– Средство передвижения, – сын плюхнулся рядом. Его прямо распирало от гордости. – Ну, лошади, орлы, прислужники всякие… Я метлу продал. Летающую. Она на обе стороны расшаривается, при этом очень редкая, и падает только в активной тьме.

– Вовчик, – сказала я и удивилась, услышав, насколько сиплым вдруг стал голос, – иди надень штаны, а я чайник вскипячу. Жду тебя на кухне. Выпьем чайку, и ты мне всё подробно расскажешь.

Игр с полным погружением существует огромное множество. Какие-то более популярны, какие-то – менее, часть рассчитана на одного игрока, но большинство – на миллионы пользователей одновременно. И всех их роднит одна характерная черта: люди развлекаются. И, естественно, платят за это. Где-то фиксированную цену, где-то донатят. Как объяснил Вовчик, донат – это когда человек вводит в игру реальные деньги, чтобы стать сильнее, круче других. Но только одна виртуальная Вселенная рвёт все топы. По простой причине – заработанную игровую валюту можно перевести в реальную.

Вовчик рассказывал, эмоционально размахивая руками, а я слушала, отсекала детские восторги и обращала внимание только на конкретные факты.