– Пива хочу – сил нет, – мечтательно прикрыл глаза Весельчак, мерно покачиваясь в седле. За его спиной раздалось одобрительное причмокивание – это Молот подтвердил неоспоримую правоту высказанной другом глубокой мысли. – И девок… девок побольше. Помоложе, покрасившее, да поуслужливее.

– Дурень ты рыжий, – беззлобно фыркнул Ирбис. – Где ж тебе в деревне возьмутся услужливые? Ты ее на сеновал позовешь, а она тебя потом – под венец. А то еще и батю позовет, чтобы свидетелем был. Здесь тебе не город – «веселых домов» нет, а девки по первому зову не прыгают в койку. Так что терпи, бедняга, до са-а-амого Бекровеля.

Весельчак мрачно покосился на приятеля.

– Обязательно надо было все испортить? Я, может, со всей душой, обходительно, нежно… а вдруг и в самом деле остепенюсь? Чего лыбишься, морда? Я серьезно!

– Ага. Зарекалась ворона… то-то в прошлый раз тебя с вилами искали по всему селу, чтобы «остепенить». А позапрошлый и вовсе едва не подвесили за ребра. Слава твоим ланнийским богам, что в деревнях пока не завелось развратных девок. Не то нам пришлось бы за уши вытаскивать тебя из чужих постелей, а поход продлился бы гораздо больше, чем три несчастных недели.

– Я совершенно не уверен, что этого не случится даже в такой глухомани, как эта, – негромко бросил приотставший от приятеля Аркан, и караванщики с готовностью зафыркали. – Но оно, в общем-то, и неплохо. Потому что в городе у рыжего что ни день, то новая пассия, тогда как в походных условиях ему приходится соблюдать суровый подвиг воздержания. Да, рыжий? Надеюсь, ты готов пострадать? Слышь, пацан, не бери с него дурного примера!

Весельчак плюнул и толкнул пятками уставшую лошадь. А Белик словно не услышал: ехал по-прежнему хмурый, разобиженный на весь белый свет. Только время от времени поглядывал по сторонам, постепенно мрачнея все больше.

Вскоре в стороне мелькнула и пропала за холмом небольшая речушка. Затем из темноты проступил высокий забор из старательно ошкуренных бревен. Массивные, но закрытые изнутри ворота, и узкий мосток, переброшенный через свежевырытый, не очень умело, но старательно заполненный кольями ров. Воды в нем пока не было, однако к этому явно шло, потому что земляной рукав уже протянулся к блистающей в свете ярких звезд речке. День-два, и она окружит деревушку сплошным, хотя и не слишком надежным кольцом: слишком узким, чтобы стать серьезным препятствием для хорошо организованного нападения, но довольно глубоким для того, чтобы охранить жителей от внезапного нашествия… кого? Или чего?

Из лесу снова донесся тоскливый волчий вой.

Герр Хатор с изумлением уставился на неожиданное препятствие, которого в прошлый сезон и в помине не было, и озадаченно потер подбородок.

– Они тут что, в осаде сидят? – пробормотал Гаррон, изучая оборонительное сооружение, явно сделанное на скорую руку. Вон, сколько вокруг земли накидано. Похоже, даже сегодня копали, стараясь успеть до темноты, да что-то не сложилось: работы тут еще на неделю.

– Не понимаю, – поджал губы купец и решительно направился к воротам.

– Эй! Есть кто живой?! – гаркнул Молот, подкрепив слова увесистым ударом кулака, от которого деревянные створки отозвались гулким звуком и протестующее скрипнули. – Э-э-й! Люди-и!

– Что случилось-то? – недоуменно переглянулись возницы.

– Вымерли они тут, что ли?

– Может, война началась?

– Да с кем, дурень? Орки сюда лет сто добираться будут! А с остальными расами мы вроде не воюем.

– А чего тогда они заперлись, как с перепугу? Точно говорю вам: война!

– Так, заткнулись все! – властно рявкнул Гаррон. – Брони надеть! Аркан, Молот – на вас с Лешаком и Ирмилом повозки. Сова, присмотри за дорогой, остальные – рассыпаться!