– Ну, надо же… совсем спятили, дурехи!

Он со вздохом поднялся и, обогнув опасную растительность по краю, углубился в лес, ориентируясь на хруст веток и чужие голоса, в которых все больше проступало отчаяние.

– Вы чего тут одни бродите? – строго спросил юноша, завидев впереди голубой сарафан и длинную цветастую юбку, из-под которой выглядывали загорелые ноги. – Зачем ушли из лагеря?

В ответ донесся слаженный девичий визг и треск рвущейся ткани – две полоумные девицы, похоже, застряли в плену у коварного кустарника. А от неожиданности так резво подпрыгнули, что тонкая ткань юбок не выдержала – начала расползаться на длинные ленточки.

– Да стойте же! – с досадой воскликнул Белик, узнав младшую дочь купца и ее служанку. – Илима! Лилька! Кому говорю! Стойте на месте или останетесь без одежды!

Вот теперь подействовало: обе красотки замерли, испуганно схватившись за изодранные подолы, и заозирались.

– Да я это, я. Не бойтесь. Сейчас помогу, – выйдя из-за куста, юноша с укором заглянул в испуганные глаза Илимы и все с той же досадой добавил: – Ну, куда вас понесло на ночь глядя? Тут же сам Торк ногу сломит, а вы в платьях… Лилька, ты еще и босая?! С ума сошла, девка?! Это ж тебе не родной огород! А вдруг змея?

– К-какая змея?!

– К’саш… да не волнуйся, это я к слову.

– Змея-а-а! – взвизгнула служанка и едва не ринулась напролом, но Белик сумел протиснуться через колючие заросли и вовремя ухватил дурную девицу за локоть.

– Та-ак, а ну, давай за мной, – властно скомандовал он, высвободив потрепанное платье из колючего плена, а затем взял перепуганную дуреху за локоть и хорошенько встряхнул. – След в след, поняла? И ни шага в сторону! Илима, я за тобой сейчас вернусь. Стой на месте, ладно?

В ответ на него уставилось две пары одинаково расширенных глаз.

– А… змея?

Белик вполголоса выругался. После чего выволок из опасных зарослей сперва одну полоумную девицу (Лилька сразу вскочила на ближайший пень и, задрав подол, принялась лихорадочно озираться в поисках ползучих гадов), а затем осторожно вывел и вторую.

Илима, в отличие от служанки, повела себя более достойно – оказавшись на свободе, коротко поклонилась спасителю и, неловко прикрывая ладошкой порванный рукав, велела:

– Лиля, слезь и немедленно обуйся!

– Да, госпожа, – пробормотала девушка. После чего слезла с пня, сняла с шеи связанные атласной лентой башмачки и торопливо натянула прямо на босые ступни. Так же спешно опустила подол, запоздало сообразив, что совсем недавно продемонстрировала не только исцарапанные коленки, но и гораздо более привлекательные для мужского взгляда места. От последней мысли густо покраснела и тут же стрельнула глазами в сторону: увидел?

Но Белик лишь сурово нахмурился.

– Так. А теперь выкладывайте: что вы тут делаете?

– Малину искали, – спокойно отозвалась Илима.

Юноша скептически приподнял тонкую бровь и насмешливо уточнил:

– У реки?

Под его пристальным взглядом девушка снова порозовела.

– Мы не очень хорошо знаем лес. Вот и заблудились.

– Заблудились они… ладно, горемычные. Пошли обратно, а то, чего доброго, на медведя наткнетесь. Карраш, ты где?

Гаррканец с готовностью высунул морду из дальних кустов и кровожадно уставился на испуганно вздрогнувших девиц. Будто хотел спросить: чего с ними делать, хозяин? Съедим здесь или оставим на утро?

– Покажи им дорогу до лагеря, – распорядился Белик.

– А ты с нами не пойдешь? – насторожилась Илима, покосившись на громадного жеребца: он был очень велик, просто огромен, черный, как ночь, свирепый. А скалился так страшно, что аж мурашки побежали по коже.

Белик равнодушно пожал плечами.