Как можно ему не доверять? Да, он – демон, но в отличии от людей, он всегда говорит правду. Получается, что он лучше многих людей. Его темные шоколадные глаза, как всегда светились теплотой на грани пожара.

Моментами казалось, что он любит меня мужской любовью, которой можно любить женщину, но я знала, что это невозможно. Это можно было идентифицировать, как дружескую любовь, которая способна многое пережить, но у меня не было с ним всепоглощающего пожара. Возможно, он горел с кем-то другим. Как минимум ад ему в этом помогал. Улыбнувшись от своих мыслей, я обратила взгляд на свои руки, так проще сосредоточиться.

– Я думаю о своей жизни слишком много. Возможно, это период такой или что? Чем больше я думаю, тем несчастнее становлюсь. – Длинные ногти были покрыты бежевым лаком, который уже начал облупляться. Мне захотелось завершить это дело. Размышляя, я обдирала лак с ногтей. Хотелось очиститься хотя бы от него, стать немного более настоящей, чем минуту назад, казалось, что лак это тоже некая чешуя, которая не дает мне возможности свободно дышать и быть настоящей.

– Если бы мы не были способны анализировать свою жизнь, то чем мы бы были лучше обычных приматов?

– И то верно. Но я о том, что я думаю так много, что само это рождает новые проблемы, и тогда я сама превращаюсь в проблему. И вот это уже опасно.

– С чего начинаются такие мысли? Что служит кнопкой для запуска механизма? – Немного не понимая, я посмотрела на него. Он встретил меня взглядом. Ему правда было интересно.

– Это глупо, но… – вздохнув, я решила признать этот факт. – Я думаю, что когда я вижу влюбленные парочки. Они прям жить не дают спокойно! Излучают свои феромоны на мили, и это сбивает меня с курса.

– С какого?

– Как-то давно я хотела быть независимой и сильной, я этого добилась, но счастливой не стала. Правда, сейчас я хочу быть зависимой и слабой.

– Что может помочь тебе с этим?

– Ну, думаю, что наличие мужчины, – тихо сказала я. – Любая зависимость от кого-то казалась мне смертельным риском. Это русская рулетка в действии. Никогда не знаешь, когда она выстрелит. Можно быть бесконечно счастливым, а в другой момент можно быть бесконечно несчастным. Такими измышлениями я выбирала путь посередине и тем самым загнала себя в серость и отстраненность. Я была увлечена только наполовину, я отдавалась чувствам только частично. Ничего не могло захватить меня полностью. Это и есть проблема. Я живу по-настоящему только наполовину. Счастье присутствует во мне только немного, немного есть и боли, но все остальное заполнено пустотой.

– Тогда иди и возьми его.

– Как? Ты говоришь так, как будто это просто, – вскинув руками, недоумевала я.

– Это просто. Вокруг тебя много людей. Точнее больше мужчин, как минимум на работе. Хотя бы один из них должен тебе подойти. Просто начни открыто себя вести. Перестань осуждать их за что-то, что не входит в твою картину мира.

– Вот! Да… я тоже думаю, что это мне мешает. Даже взять маленькие дымящиеся палочки. Что в них такого, что меня так сильно выводит из себя? Это же мелочь, а я отсеиваю почти всех. Мы в Париже, многие курят, а я старательно игнорирую их существование. Не знаю, как побороть это.

– Это просто. Перестань осуждать их за эту слабость. Они курят, не чтоб тебе насолить, а потому что у них есть причина. Кроме этого недостатка можно найти массу достоинств, но ты не пропускаешь их через этот барьер. Убери его. Просто пускай у них будет этот недостаток, а у тебя другой. Позволь людям быть настоящими с тобой. Они поступят с тобой так же. Ну, в большинстве случаев, – улыбнулся он, обхватывая мои лодыжки.