Более того, он уже отчётливо понимал, что та ясность и яркость света из снов – и есть настоящая реальность. А та, в которой он привык жить – кривляние на сцене под дудку издевающегося гипнотизёра. Он подумал о вспышках света – солнечных зайчиках, гостях из Той реальности. Они были неуловимы, появлялись неожиданно и бесследно исчезали. От его желания и воли это никак не зависело. Но они стали манить его ещё больше, после этого сеанса. И Сергей решил начать на них охоту.

Прежде всего, упорядочив весь свой предыдущий опыт, Сергей решил, что от него и всех остальных, тщательнее всего скрывают сам факт обмана, направляя догадки о причине неудовлетворённости жизнью куда угодно, подальше от реального положения дел. И, догадавшись самостоятельно, Сергей совершил огромный прорыв. Теперь, собственно, следовало искать достоверную информацию об этом самом положении дел. Благо, в то время, в начале 90-х, всякой эзотерической литературы было в избытке. На то, что продавали в переходах, Сергей решил не обращать внимания, резонно рассудив, что вряд ли такая информация будет широко доступна. Он начал интересоваться книгами, которые было трудно достать. Ему посоветовали Кастанеду, переводных изданий его на русском ещё не было, и за самиздатовские переводы он выложил несколько зарплат. Прочитав все книги от корки до корки, Сергей понял, что описывались в них вовсе не те миры, в которые он попадал во снах. Как они выглядели, он не помнил, но помнил послевкусие тёплого солнечного света, свежего морского воздуха, аромат свежих сдобных булочек и корицы. После таких снов, на душе было удивительно легко. После книг Кастанеды в душе стояла стылая ночь, с металлическим привкусом. Зато Серый Волк от Кастанеды был в восторге. Ему казалось, что эти книги были написаны про него и для него. Он видел себя безупречным, безжалостным воином. По книгам учился охотиться, как сталкер. Тренировал самообладание и бесстрашие. Особенно его впечатлило понятие Намерения. Для него это было главным открытием – он нашёл средство контроля и управления реальностью. Он понял, как создаются наваждения и понял, как ему казалось, механизм того огромного коллективного наваждения, из которого так хотел выбраться. Но ответов на вопрос, как, собственно, выбраться туда, куда он хотел, и кто это наваждение насылает, он так и не получил. Так он понял, что купил очень длинный и дорогой рецепт создания другого наваждения, ничем не лучше первого.

Какое-то время Сергей эксплуатировал то полезное, что он всё-таки для себя приобрёл. А именно, Намерение. Это работало, и это радовало. Сергей чувствовал, что ткань реальности продавливается, уступая его нажиму и начинает поставлять ему желаемое по списку. Он поймал эйфорию неофита, возомнил себя настоящим магом и колдуном. Но, будучи человеком неглупым и наблюдательным, он заметил, что у податливости реальности есть предел, как есть предел растяжения у резинки в рогатке. Достигнув этого предела, реальность давала сдачи, отбрасывала назад ещё с большей силой, чем несла вперёд. Пространство не терпело насилия над собой. В отличие от адептов пикапа и вульгарного НЛП, он понял: это так не работает. Нельзя тыкать своим возбуждённым Намерением во все стороны, как сексуально озабоченный гомосексуалист в бане. Само Намерение, без знания законов его применения, было бесполезно в стратегическом плане. Почти четыре года, ушедшие на освоение учения Дона Хуана, были потрачены зря. Он не только не поймал ни одного солнечного зайчика, но ещё и потерял из виду места их обитания. Отрадные сны уже очень давно ему не снились. И вот, сегодня он почти вспомнил, почти поймал это желанное чувство безмятежной лёгкости и солнечного тепла. Почти.