– Ну так иди. Только мигом. У нас дел по горло!

Мальчишка живо просочился в ванную и прикрыл за собой дверь. Послышался шум воды, брызжущей из крана.

Пока мальчишка справлял нужду и пил, Иван обратился к матери:

– Чего ж ты за парнем не следишь, Тактарова? Или все равно тебе, что с ним станет?

– Чего за ним следить-то? Он большой уже, своим умом должен жить, – проворчала в ответ женщина. – Пока маленький был, беспомощный, я следила, выхаживала. А теперь пущай сам карабкается.

– Тебя твоя мамаша так же воспитывала? – съязвил Старцев. – Небось лет до двадцати под родительским крылышком нежилась!

– Я девкой родилась. Мне полагалось нежиться. А он мужик!

– Ты отцом-матерью воспитывалась и вон в какую яму сковырнулась! Ладно, ты сама себе такую долю выбрала: не работать, пить, гулять, развратничать. А его зачем на погибель обрекаешь? Обеспечь ему должный надзор, а он уж сам после решит, в хлеву ему хрюкать или человеком стать!

Пока товарищ делал тщетные попытки вправить мозги непутевой бабе, Васильков прислушивался к звукам, исходящим из ванной. Там по-прежнему текла вода из крана и происходила какая-то возня.

Потом она стихла. Васильков заволновался, заглянул в небольшое помещение и обомлел. Внутри никого не было.

– Иван, он сбежал!

– Как?! Куда?!

– Через окошко небось, – заявила нетрезвая мамаша, махнула рукой и направилась в спальню.

Только теперь сыщики обратили внимание на открытое маленькое оконце под потолком, сквозь которое пацан и утек на кухню. Оба бросились дальше по коридору.

На кухне они нашли тот же мусор, старый стол с пустыми бутылками и остатками вчерашнего пиршества. Вдоль стены стояла садовая лавка, на полу валялся сломанный табурет. Тимура не было.

Старцев выглянул в открытое окно, осмотрелся и процедил:

– И здесь таким же способом ушел. В метре по внешней стене тянется пожарная лестница.

Все четверо живо покинули квартиру, спустились вниз, разделились, быстро обошли кругом ветхий дом, но мальчишку, разумеется, не нашли. Он удрал.

– Где же его теперь сыщешь? – недовольно пробурчал Иван. – Придется завтра еще раз сюда приехать.

Васильков прислушался.

– Подожди-ка.

Старцев с инспекторами замерли.

Тонкий слух фронтового разведчика уловил шорох внутри первого этажа все того же полузаброшенного дома. Александр осторожно приблизился к оконному проему. Иван последовал за ним.

Когда бывший командир роты взялся за подоконник и жестом попросил подсобить, Старцев прислонил трость к стенке дома и шепнул:

– Осторожнее. Вдруг он и в самом деле раковину на голову наденет. Они тут все такие.

Майор подтянулся, заглянул внутрь разрушенной квартиры и дал товарищу команду:

– Опускай. Нет его здесь.

– А кто же там возится? – подивился Иван.

– Рыжая дворняга кормит своих щенков, – ответил Васильков и вытер платком ладони.

Следующие двое суток тоже пролетели в беспрестанных поисках трудных подростков, способных пролить свет на участившиеся ночные грабежи. Старцев с Васильковым и на следующий день не нашли Тимура Тактарова. Зато другие сотрудники оперативно-следственной группы оказались удачливыми и сумели отловить несколько ценных экземпляров.

Далее им приходилось действовать по обстоятельствам. Кого-то из пацанов они раскалывали агрессивным напором. Дескать, не станешь отвечать на вопросы, упакуем в колонию. Из других выуживали нужную информацию лаской и теплым человеческим отношением, угощали конфетами и папиросками, одного даже сводили в привокзальную столовку и хорошенько накормили. В общении с третьими опера применяли хитрость и смекалку.

Однако все усилия сотрудников МУРа результатов не принесли. Никто из опрошенных беспризорников в связях с бандой ночных грабителей уличен не был. Все привычно изворачивались, врали, городили чепуху, в лучшем случае рассказывали о своей нелегкой доле. Но заслышав о парнях повзрослее, по ночам нападавших на граждан, они удивленно хлопали ресницами и разводили руками. Нет, мол, про таких не слыхивали. Возможно, тоже врали. Или же и вправду ни сном ни духом.