Насчет других поклонников Ольги Дмитрий ничего не знал наверняка. Она многим нравилась, но никаких изобличающих фактов у него не было. Его партнер Алексей Волков поглядывал на нее с вожделением, но его трудно за это осуждать. Примерно то же он мог сказать и о своих друзьях детства, в том числе и о своем адвокате Олеге Антипенко. Правда, был еще бывший жених. Вернувшись из армии, он пытался вернуть Ольгу. Но тогда у них всё было хорошо, и она решительно его отвергла. Дмитрий неожиданно усмехнулся:

– Но, разведясь со мной, она вышла замуж именно за него.

Сейчас Ольга жила с мужем и двумя детьми в доме матери в Сиверской. Весьма немалые средства, доставшиеся ей при разводе, ее мать по совету своего любовника, того самого адвоката по бракоразводным делам, куда-то неудачно вложила, так что они остались ни с чем, даже квартиру пришлось продать. Ольгин муж Никита Колосов работал водителем, и они жили на его зарплату, так как Ольга полностью посвятила себя семье.

Обед подходил к концу, но у меня вопросы не кончались. Меня интересовало, кому еще оказалось на руку его заключение в тюрьму и развод. Дмитрий просветил меня на этот счет. Алексей Волков, владевший тридцатью процентами транспортного предприятия, выкупил долю Дмитрия на пару со своим старшим братом. Авторемонтную мастерскую приобрел совершенно посторонний человек. Ольга сразу после суда переехала в Сиверскую, так что о том, пытался ли кто-то из общих знакомых за ней поухаживать, ему неизвестно. Дом Арзамасова перешел к его тетушке. Она с Дмитрием не здоровается, хотя прежде они были немного знакомы. Оно и понятно, она считает его убийцей племянника. В общем, в плюсе остались только Ольга с матерью и Волков. Впрочем, Ольге не пошли впрок капиталы Дмитрия, а вот у Волкова дела непрерывно идут в гору.

В ходе продолжительного обеда я получила очень много разнообразной информации и решила, что на сегодня хватит. Еще предстояло всё осмыслить. Дмитрий же выглядел так, будто только что одолел марафон, а не подкрепился в приятном месте и в приятной компании. Многие мои вопросы ему очень не нравились. Но чего же он хотел? Расследование убийства вряд ли может быть приятным.

– Жалеешь, что начал новое расследование? – спросила я, когда он уже расплатился за обед. – Еще не поздно прервать его.

Он пробурчал, что ничего прерывать не собирается, однако вспоминать те дни и впрямь неприятно, но раз без этого не обойтись, он готов отвечать на любые вопросы. Я ободряюще ему улыбнулась, он ответно улыбнулся, но его улыбка выглядела вымученной, а еще я заметила, как сквозь искусственный загар начала пробиваться болезненная бледность. Мне стало безумно жаль его. Я представила, каким он был восемь лет назад. Красивый молодой мужик, успешный, амбициозный, необузданный, привыкший держать всё под контролем. И вдруг он оказывается в ситуации, в которой ничего от него не зависит, более того, всё складывается против него, и никто не верит его словам, даже самые близкие. Он отчаянно пытается что-то изменить, надеясь на помощь друга-адвоката, но ничего не получается. Тюрьма подрывает его здоровье, а потом он начинает подозревать друга в недобросовестности, а то и в злом умысле, и предпринимает последнюю отчаянную попытку – нанимает частных сыщиков. И как поступаем мы? Мы начинаем с того, что подвергаем сомнению каждое слово. Я бы на его месте точно взбесилась.

Оказавшись за рулем, Дмитрий немного расслабился и сказал, что и представить не мог, что частным сыском могут заниматься такие красотки. Мне это слово ужасно не нравится, особенно, когда его применяют по отношению ко мне.