Мирейя благоразумно воздержалась от вопроса, почему посольство в деталях знало, как она провела вечер, но понятия не имело об исчезновении юношеской сборной. Она уже научилась не обращать внимания на подобные нагоняи, как на спорный дождь. Несмотря на суровый тон, атташе все еще смотрел на нее доброжелательно, возможно даже с некоторым вожделением. Впрочем, это впечатление могло быть обманчивым и создаться из-за беспокойно движущихся зрачков: Эспозито почти после каждой фразы бросал взгляд на стоявший рядом монитор – будто неумело читал подсказки телесуфлера.
– Мы немедленно займемся этим вопросом, а вы забудьте о подобных выходках и ждите указаний. Вы меня поняли? Наблюдайте за соревнованиями в «Космосе»… – Эспозито вдруг запнулся. Он моргнул, глядя на монитор, погладил усы и продолжил уже спокойнее: – Или сходите в Мавзолей. Вечером вы должны быть у себя в номере, мы проверим!
Наблюдать за соревнованиями? Эспозито, наверное, считал, что часами смотреть на размышляющих программистов очень увлекательно: четыре зала, где потные молодые люди кусают губы, грызут карандаши, украдкой вытягивают шеи, пытаясь поймать взгляд тренера, или, закрыв глаза, трясут головой. Единственное отличие от спартакиады по математике заключается в том, что здесь время от времени участники вводят строки кода, либо в отчаянии смотрят на экран, когда там вспыхивает надпись OVERFLOW или замирает курсор.
Значит, остается Мавзолей. Да, пожалуй, для всех участников это лучший выбор: соглядатай, следовавший тенью за ней по пятам, производил впечатление еще не очень опытного. Очередь тянулась через Красную площадь, вниз по Кремлевскому проезду, мимо башни Арсенала в Александровский сад, где через триста метров делала петлю и возвращалась на центральную аллею у входа в парк, сворачивая на Манежную улицу. По словам Ники, иногда очередь так растягивается, что в хвост встают москвичи, думая, что на Арбате выбросили дефицит. Пока Мирейя прикидывала, долго ли придется стоять, предполагаемое время ожидания увеличилось из-за подошедшего батальона инженерно-строительных войск. Интересно, будут ли через шестьдесят лет кубинцы из провинций и туристы из братских государств каждый день выстраиваться в Гаване в километровые очереди от набережной Малекон до площади Революции, чтобы попасть в мавзолей Фиделя?