Что конкретно могли означать его слова, Тишина не задумывалась, вместо этого двигаясь дальше.

Она показала на себя, назвалась, после чего познакомила его с окружающим их помещением, предметами быта, а также физическими явлениями наподобие горящих под печкой поленьев. Некоторые слова и определения парень явно понимал, но были и те, что ставили его в тупик. К примеру, когда чародейка показала на небо за окном, тот спросил у нее, почему оно не красное. Возможно, он имел в виду закат.

На самом деле сложно сказать, что творилось у него в голове, однако Тишина всерьез заинтересовалась его странностью, его безумной логикой, словно необычной головоломкой. К тому же, он напоминал ей саму себя.

Если Катарина не ошиблась, вполне возможно, что в сознании юноши перемешались воспоминания из этого мира и того, где он был последние восемь лет. Некоторые участки памяти так вообще могли быть стерты. В таком хаосе искать логику все равно что искать в тучах дым. Но кое-что, выделяющее на фоне прочего, все же было…

«Катарина», – написала чародейка лучница на бумажке и сунула ему под нос. Тот быстро помрачнел.

– Не желаю больше убивать, – проронил он тихим, будто совсем ослабшим голосом.

«Кого убивать?» – спросила прямо Тишина, и тот указал на имя ведьмы. «Но она жива!» – отрицательно качала она головой, показывая ему вновь написанное, за что получила еще более невменяемый ответ:

– Да, сколько не убивал, все равно жива.

Надо уж признать, чародейка сама не ожидала, что все окажется настолько скверно. Прогрессом можно назвать лишь то, что он начал есть и сносно разговаривать.

«Что может существовать только в реальном мире и чего не бывает в мире снов?» – задалась вопросом Тишина. Она предположила, что до настоящего момента парень пребывал в мире кошмаров и иллюзий.

Если всерьез задуматься, в мире снов не может существовать того, с чем ты никогда не имел дела. Вот только оно вряд ли способно помочь вспомнить, если уж ты никогда его не видел. Возможно, что ухудшающим положение фактором послужили еще и изменения, произошедшие с Гесферой. Сейчас Реннет не мог увидеть синего неба и ослепляющего солнца над головой, не чувствовал магию так же, как и прежде. Все это еще больше запутывало его разбитое сознание. Вероятней всего он счел происходящее очередным сном, потому и спрашивал, настоящая ли сама чародейка.

Единственное, что сподобилось прийти в голову Тишине – это сражение. Настоящая схватка порой была способна рассказать то, чего словами не понять.

Подготовка заняла некоторое время. Она постоянно общалась с ним, готовила еду, даже мыла его. Гисфел, приютившая их, время от времени показывалась на глаза, однако предпочитала не лезть в их дела. Она лишь следила за тем, чтобы двое ее гостей не шатались по окрестностям, распугивая соседей.

«Дуэль» – написала лучница на дощечке и продемонстрировала парню.

– Что? – удивился тот, не представляя, откуда стоит ждать подвоха.

«Мы с тобой сразимся!» – добавила она, и выложила перед ним два коротких и не слишком изящных меча.

Осторожно, он протянул руку и схватил один из клинков. При этом казалось, что он действовал куда уверенней обычного. Оставшийся меч достался чародейке. Без колебаний, она стиснула холодную рукоять.

Больше не было произнесено ни слова, не написано ни буквы. Они просто встали друг напротив друга, словно в официальном поединке. При этом он знал, что надо делать, как себя вести. Собственно, этого и добивалась Тишина. Она хотела, чтобы парень сам дошел до всего, сам сделал выводы. Другого выхода просто не было.

Женщина посчитала, что он позволит ей атаковать первой, однако стоило напрячь мышцы ног и туловища для рывка, как противник бросился на нее. Выглядело так, словно он не к поединку готовился, а к смертельной схватке.