– Ясно, – сказал Патч и зарылся глубже под покрывало. Он явно не спал, а значит, с ума не сошёл.

Через пару секунд он почувствовал, что крыса опять забралась на него. Выглянув, он увидел, как та сложила лапки в умоляющем жесте.

– Нет! – крикнул он. – Ты не настоящая!

Но она продолжал смотреть ему в глаза отчаянно и жалостливо. Крошечная слеза катилась по её острой мордочке.

Патч почувствовал острый прилив невыразимой жалости.

– Так, хватит! – попросил он. – Ну же, перестань плакать! Я помогу. – При этих словах крыса подпрыгнула от радости. – Но почему именно я?

Словно в ответ, снаружи донеслись радостные крики. Патч и крыса повернули головы к маленькому окошку. Затем он поднялся на ноги, крыса тут же вскарабкалась ему на плечо. Подойдя ближе, мальчик выглянул в окно. Жители деревни собрались у старого дуба и внимательно наблюдали, как Магистр Стоун и Эрнер подходят к амбару.

Патч посмотрел на крысу.

– Остальные крысы вернулись в амбар? – спросил он. Та кивнула и легонько стукнула себя по лбу. – Не слишком-то умно? – отметил Патч, и крыса поёжилась. Тогда он всё понял.

– Та-ак! Тебе нужна защита от флейтистов, а кто, как не Флейтист, лучше всего с этим справится! – Крыса кивнула.

– Здесь ты будешь в безопасности, – пообещал Патч, гадая, каким образом Рандел Стоун решил избавиться от крыс. Магистр изучил сломанную флейту Патча, а значит, знал, что Песнь Грёз здесь не поможет. Что же тогда он выберет?

Стоун извлёк флейту, и Патч увидел, что она чёрного цвета. Уже много лет ходили слухи, что флейта Стоуна сделана из самого редкого магического материала в мире – обсидиака. Это был вид обсидиана – чёрного вулканического стекла, которое можно найти только в Землях Драконов.

Конечно, флейта была сделана из этого материала не целиком, потому как не находили ещё столь крупного фрагмента обсидиана, да и обработке этот минерал не поддавался. Но если обсидиак раскрошить и смешать с канифолью, флейту вполне можно было покрыть им и залакировать. Подобная лакировка пользовалась когда-то огромным спросом, потому что такие флейты обладали невероятной магической силой. Однако в Землях Драконов обсидиак считался священным, и Совет Флейтистов давно запретил использовать его для изготовления новых флейт, чтобы избежать конфликтов.

Магистр поднёс инструмент к губам и начал играть.

Патч вслушивался в первые ноты, пытаясь узнать Песнь.

– Не уверен, что это то самое, – нахмурился он. – И безопаснее было бы завязать тебя в простыню, малышка. Тогда, несмотря на попытки тебя подчинить и увести, ты не сможешь двигаться, и…

Он резко замолчал.

Магистр приступил к основной ритмической части. Она показалась мальчику знакомой. В голове его зазвенели тревожные колокольчики.

– О нет! – вскрикнул Патч. – Нет!

Он узнал ритм. Он знал эту Песнь.

Это была Песнь Развеяния – Песнь палача. Ужасная по сути и такая сложная в исполнении!

Однако Магистр сейчас играл именно её, чтобы избавиться от огромной стаи крыс.

Действовала Песнь просто: она бесследно уничтожала тех, на кого была обращена. Она превращала свою цель в прах, в пыль, которую развеивал ветер.

Патч слушал, содрогаясь от ужаса. Песнь Развеяния действовала только на тех, на кого была нацелена, и Магистр позволял мелодии распространяться, зная, что пострадают только выбранные им жертвы. Сейчас это были крысы. Всякая крыса в пределах деревни будет уничтожена.

Патч не знал, возможно ли как-то защититься от этого.

Крыса зажала уши, пытаясь заглушить мелодию, как делала это во время Танца, но Патч покачал головой.

– Ты слушаешь Песнь не только ушами, – объяснил он. – Ты слышишь её всем своим существом.