Марк самодовольно улыбнулся, слыша, как Ник и Дрейк поддерживают его свистом и короткими смешками. Авель же скрестил руки на груди и недовольно покачал головой, мол, ничем хорошим все это не кончится.

– Что ты там сказал про Ликоя? – тихо пробормотал Рем.

Марк удивленно посмотрел не него сверху вниз. На его лбу поблескивали крупные капли пота, а широкая мускулистая грудь часто вздымалась под взмокшей рубахой.

– А? Чего ты там промямлил?

Рем машинально потянулся к безымянному пальцу левой руки в поисках кольца, но обнаружил там лишь пустоту. Всегда, когда он чувствовал, что гнев берет над ним верх, рука сама тянулась к кольцу, потерев которое становилось намного легче эмоционально. Парень не знал, самовнушение было ли это, или что-то другое, но этот ритуал всегда помогал оставаться ему спокойным и сдержанным, даже в подобных ситуациях, которые могли стоить ему жизни. Марк славился своими жестокими методами перевоспитания, из-за чего Ликой приходил в ярость. Особенно, когда недавно Марк со своими дружками решили устроить сладкую жизнь Тихону, которому и без того было тяжело влиться в новый коллектив, а тут еще и этот несносный эльф решил объяснить мальчишке иерархию в клане на языке кулаков и запирания на полдня в оружейной.

В этот раз кольца не оказалось на пальце Рема, а значит и затушить распалившуюся ярость в груди было нечем. Земля под ним задрожала, и Рем не сразу понял, что трясется он сам, и явно не от холода, в летний то теплый день.

– Я спросил, что ты там сказал про моего отца?!

Рем впервые назвал Ликоя отцом при ком-то, кроме Авеля или Алисы. До этого он всегда предпочитал звать его по имени, но сейчас почему-то вырвалось слово «отец». Парня вдруг охватила нестерпимая волна гнева и чего-то еще, более мощного и разрушительного, отчего, казалось, кровь в жилах закипела. Он медленно, покачиваясь из стороны в сторону, встал на ноги и приблизился к Марку. Эльф с высоты своего роста смотрел прямо в глаза Рема. Тот подошел к нему уже вплотную и, коснувшись пальцами разбитого носа, будто только что обнаружил травму, небрежно размазал кровь по лицу.

– Что слышал, – грубо отозвался Марк, но все же напрягся всем телом, глядя на Рема как на умалишенного.

– Повторишь?

Рем сказал это с хищным оскалом. По его венам вдруг растеклась какая-то тьма, приятно возбуждающая энергия, которой он был не в силах противостоять. А может и не хотел сопротивляться ей. Его руки сами сжались в кулаки, и он злобно процедил сквозь зубы, не дожидаясь ответа Марка:

– Ты как был идиотом, так им и остался. Вечно задираешь всех в клане, считаешь себя чуть ли не царем. Думаешь, ты важная шишка? Так вот тебе ответ: нет! Любой, кто сильнее и мудрее тебя, а это почти каждый, сместит тебя с твоего драгоценного поста и глазом не моргнув. Может, однажды это буду я, кто знает.

Рем испытывал невероятное удовлетворение, глядя на ошеломленное лицо Марка. Эльф явно не ожидал от него таких откровений, тем более в его адрес. Однако Рем уже давно мечтал высказать этому выскочке в лицо все, что думает о нем. И этот момент стал чуть ли не самым приятным за всю его жизнь.

Сделав небольшую паузу, чтобы убедиться, не захочет ли Марк что-нибудь возразить, Рем, размахнувшись как следует, впечатался лбом в его переносицу. Марк покачнулся, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, и грузно плюхнулся на землю. Рем, однако, на этом не остановился: сделав пару шагов вперед, он размахнулся и пнул лежачего парня в бок, а потом еще раз и еще. Пятый пинок тяжелым ботинком пришелся по затылку Марка, от чего тот в ту же секунду потерял сознание.