Такие огромные глаза. Они были голубыми, но настолько светлыми, что даже небо в ясную погоду не сравнится с ними своей красотой и яркостью. Пушистые светлые ресницы обрамляли глаза незнакомки, делая их еще больше, а пухлые розовые губы были слегка приоткрыты от испуга. Она тряслась всем телом, и яркое красное пятно на ее плече становилось все больше и больше. Липкий пот покрывал лицо эльфийки, блестел в отблесках далекого жадного пламени, и Рем понял, что ее, возможно, лихорадит от полученного ранения.

– Прости, я не хотел тебя пугать, я лишь думал помочь…

Но договорить Рем не успел. Едва он сделал пару шагов в сторону эльфийки, как вдруг навершие его меча ярко засветилось. То же самое произошло и у девушки – только светился ее кулон, висящий на тонкой металлической цепочке на ее бледной тонкой шее. Недоуменно уставившись на свой меч, Рем потер навершие большим пальцем, будто это могло исправить ситуацию. Светился небольшой белесый камушек, которым была инкрустирована рукоять его меча. От камня исходило тепло, он едва заметно пульсировал под пальцами Рема, и ему это почему-то не сильно понравилось.

Свет становился все ярче и ярче, Рем зажмурился и по инерции сделал еще шаг вперед, как вдруг раздался оглушительный хлопок. Взрывной волной парня подбросило в воздух, а затем он со всего маха влетел спиной в дерево, росшее позади. Удар был такой силы, что смог выбить дух из Рема, затылок вспыхнул жгучей болью и у него перед глазами все поплыло, замерцали черные звезды. Последнее, что Рем увидел, это то, как девушка, которую тоже отбросило на приличное расстояние, медленно поднялась на ноги и нетвердой походкой побрела прочь. Она оглянулась на Рема, посмотрела прямо ему в глаза, словно хотела о чем-то предупредить, но потом все же побрела вперед, при этом сильно хромая. Рем хотел остановить ее, крикнуть ей что-нибудь вслед, но все же окончательно потерял контроль над своим разумом и провалился в беспамятство.

ГЛАВА 2. Священные узы

Рем снова очутился в своей кровати. Только на этот раз за окном было светло, как днем, пели птицы и их трель залетала в приоткрытое окно. Влажный лоб Рема обдувал прохладный ветерок, играл с распущенными волосами и нежно гладил по щекам. Он нехотя разлепил веки и осмотрелся вокруг себя мутным взглядом. Обилием мебели и вещей комната Рема никогда не отличалась: дальнюю стену занимал высокий шкаф с книгами, у окна стоял крепкий деревянный стол, возле него – два стула с мягким сидением, у двери расположился комод с вещами. Посередине комнаты стояла узкая односпальная кровать, на которой Рем в последние ночи оказывался все реже и реже из-за заданий, которые ему стали чаще давать в клане после окончания школы. В родном городе он мог отсутствовать по несколько дней подряд, что совсем не нравилось Алисе – его неродной матери. Но она ничего не могла с этим поделать, ведь Рем обожал свою работу, любил справедливость, которую вершили Ночные Мечи. Правда, так было только до сегодняшней ночи.

Переводя все еще мутный взгляд со шкафа на стол, со стола на окно и обратно, Рем совсем не заметил, что возле его кровати кто-то сидел. Он вздрогнул от неожиданности, когда сфокусировался на неожиданном госте, но, узнав в нем Авеля, тут же расслабился и облегченно выдохнул.

– Ты меня здорово напугал, – пробурчал Рем и нахмурился.

– А я все сижу и думаю, когда же ты проснешься!

От того обозленного дикаря, что ночью на всеуслышание ругался и метал из глаз молнии, не осталось ни следа, и Авель вернулся в свой привычный образ. Он вновь сверкал широкой, немного глуповатой улыбкой, подергивал острыми ушами, что выдавало в нем хорошее настроение. Зеленые глаза Авеля лукаво блестели, веснушки россыпью расположились на носу и щеках. Светлые золотистые волосы падали на лоб, прикрывали уши, и в последнее время эльф собирал особо длинные пряди на макушке в крохотный небрежный хвостик, чтобы не мешали на заданиях. На предложения просто подстричься Авель отказывался и ссылался на то, что все великие эльфы, о подвигах которых он читал в книгах, всегда носили длинные волосы, это было олицетворением их чести и силы.