– Да ну тебя, – отмахнулась Саша.

Но глаза предательски вернулись к драке.

Вот наподдал одному, врезал ногой другому… Брюки – узкие, в обтяг – чуть не лопнули; качнулся «кок» – чубчик на голове.

Вот увернулся, отскочил… На шее метнулся пёстрый галстук. Расцветка та самая – «пожар в джунглях».

Вот глянул в сторону очереди. Отвесил зрителям шутовской поклон. Подмигнул…

«Мне?!» – вспыхнула Саша.

И ка-а-ак свистнет! Хлеще Соловья-разбойника!

Но не успела Саша и поразмыслить над этим, как стиляга бросился прочь – пока не встали битые противники. Лишь полы яркого пиджака мелькнули. Только что был тут – и тю-тю.

– Фу-ты, не могли уделать как следует, – презрительно бросил Алексей.

– Можно подумать, ты смог бы лучше, – не стерпев, холодно сказала Саша.

Глаза брата сузились.

– Смог бы, смог бы, сестричка. Не сомневайся.

«Дурак».

Саша отвернулась.

– Кстати… – улыбнувшись, начал Алексей. – Утром Игоря видел. Он зайти к нам обещал, на днях. Говорит, уж очень по тебе соскучился.

У Саши скрипнули зубы.

«Очень. Ага. Как же».

Не далее как вчера она видела ненавистного жениха на улице. Подперев рукой стенку, он мило флиртовал с фигуристой девчонкой и думать не думал про какую-то там Сашу.

«И сейчас не думает. О папиных деньгах все мысли».

Отец Алексея и Саши был партийным чиновником. На хорошем счету у руководства, с высокой зарплатой, отличными связями в обществе… Да небольшим пунктиком.

Выходец из трудящегося народа, он презирал всякую роскошь. И хотя жили они в собственной квартире, со всей обстановкой, в семье был установлен режим строжайшей экономии. Родители берегли каждую копейку, одевались непримечательно, скромно, и требовали такого же поведения от детей.

Блатом не пользовались под страхом смерти. Никаких особых билетов в кино, никаких деликатесов из-под полы или в обход очереди – ни-ни! Всё по-простому, в общем порядке, как простые советские граждане. Вот Саша с Алексеем и стояли на пронизывающем ветру.

Саша давно привыкла к заведённому порядку. Но иногда в груди её всё же зарождалось некое чувство, желание…

Свободы.

Нет, не так. СВОБОДЫ!

Свободы одеваться, как ей хочется. Свободы делать то, что хочется.

И любить, кого хочется.

– Проходим, проходим, чего тормозим? – раздалось позади.

Саша вздрогнула и обернулась. Невольно скользнула взглядом по месту былой драки и вспомнила стилягу.

«Как там они себя называют? Чувихи? Чуваки?»

Вот уж кто делает всё, что им хочется.

Саша тихонько вздохнула.

Что хочется.

– Лёш, пойдём сегодня в ДК? На танцы? – подняв на брата просящие глаза, спросила Саша.

Улыбку на лице Алексея сменила кислая мина.

– Нет. И тебе не советую. Отец не любит, в курсе ведь.

«Да в курсе…»

Саша с первого класса хотела заниматься танцами: выучиться на хореографа, создавать свои коллективы… Не вышло. Узнав о планах малолетней дочурки, отец поднял её на смех, а затем пригрозил, чтоб и думать забыла о всяких глупостях: «То же мне, танцульки нашла!»

Однако мечта эта – хрупкая, призрачная – всё равно осталась в её сердце. На то она и мечта.

Каждый год, выбирая момент, когда отец доволен, счастлив, Саша аккуратно заводила разговор о танцах, но каждый год получала тот же ответ.

Теперь она училась в выпускном классе. На горизонте маячил нелюбимый институт, ненавистный, выбранный папой, жених… И, похоже, мечте Сашиной было не суждено сбыться.

Но, поплакав ночью в подушку, на утро она устраивала в своей комнате танцы. Не включая музыку, даже не напевая, – молча, без слов. Все нужные мелодии звучали в голове, окуная её душу в спокойствие.

Когда родители уезжали в командировку, Саша танцевала в зале. Вот это было раздолье! Бегала с подружками на вечера в Дома культуры, а иногда и с Алексеем.