— Вы не можете знать наверняка, — пробурчала я, снова потеряв едва проснувшийся аппетит. — Сами же говорили, что не встречали иномирных гостей. Откуда вам знать, что они не вернулись домой, после того, как побывали в ваших землях?

— Оттуда, милая Летиция, что наш мир закрытый. Как бы вам объяснить… Вот смотрите.

Дрейвен подвинул к себе блюдо с красным прозрачным желе. Взмахнув рукой, он наколдовал на столе стеклянную колбу с длинной толстой иглой. Набрав в этот старинный шприц варенья, он проткнул желе и выдавил часть в самую сердцевину желе. А после вытащил иглу, и желе снова стало цельным, лишь вкрапление варенья напоминало о недавнем эксперименте.

— В наш мир могут попасть извне так же легко, как это варенье в желе. Однако… Обратно выйти уже никак не получится.

— Примерно схожий принцип действует и с нашим миром, — с улыбкой пояснил Дрейвен. — Да, сюда могут попадать редкие гости из других миров. Но ткань пространства вокруг нашей планеты такова, что она лишь пропускает внутрь, но не выпускает ничего и никого наружу. Как это желе, здесь работает принцип одностороннего движения. Можно лишь попасть внутрь. Наружу уже никак. Сам мир не выпустит.

Я смотрела на застывшее желе с тёмным пятном варенья внутри, а в голове царила звенящая пустота. Верить в то, что этот мир — конечный пункт назначения моей бренной души, я отказывалась. Не могла принять, что больше никогда не увижу родной дом, близких, родную школу; что не позвоню по мобильнику и не посмотрю фильм на своём компьютере; не покормлю толстого кота у подъезда, который утробно мяукал каждый раз, когда встречал меня с работы.

В глазах защипало от подступивших слёз.

— Летиция? — в голосе вампира прорезалось беспокойство. — С вами всё хорошо? Вы расстроились?

Я посмотрела Дрейвену прямо в бездонные омуты его глаз и всхипнула.

— А сами-то как думаете? Я только что узнала, что вся моя жизнь окончательно и бесповоротно разрушена. Вы ждали, что я радостно вскочу на стол и станцую лезгинку?

Граф ответить ничего не успел. В столовую маленьким тёмным смерчем влетел Варин, про которого я временно и думать забыла. С громким шлепком фамильяр графа уронил на стул возле меня знакомую коричневую сумку.

— На. Держи свои тетради, только успокойся.

— Варин, — тихо, но от того не менее угрожающе, сказал Дрейвен. — Ничего не хочешь объяснить?

3. Глава 3. Знакомство с невестой графа

Вы когда-нибудь задумывались, умеют ли летучие мыши смущаться? Я — нет, но теперь увидела, что таки да. Ещё как умеют! И даже без румянца на тёмных щеках.

— Ва-а-арин! — протянул Дрейвен, безошибочно улавливая вину фамильяра. — Признавайся.

— А что сразу Варин, — проворчала мышь. — Кто знал, что эти бумажки так важны? Я вообще хотел утеплить ими свой уголок, но потом одна из тетрадей открылась и я…

— Что? — с ужасом спросила я, боясь услышать, что подлая мышь могла сотворить с чужим имуществом.

Фамильяр вампира не спешил рассказывать свои секреты, и Дрейвену пришлось снова угрожающе протянуть:

— Ва-а-арин!

— А что “Варин”? — вдруг вспомнил о своей падлючей натуре этот крылатый вредина. — Кто ж знал, что там будут такие интересные сочинения?

А потом посмотрел в мою сторону своими красными огонёчками и добавил:

— Маше Васильевой однозначно высший балл. Я даже всплакнул!

Я невольно улыбнулась. Машенька была очень талантливым ребёнком, я видела в ней зачатки если не будущего писателя, то уж точно хорошего филолога с природным чутьём языка.

— С тобой я позже разберусь, — угрюмо проговорил граф и перевёл взгляд с фамильяра на меня. — Летиция, сегодня я вынужден покинуть вас, нужно отлучиться в город. Замок и слуги в вашем распоряжении. В разумных пределах, конечно. По возвращении я хотел бы застать свой дом в том же виде, в каком он находится сейчас.