Вернуться к запертой на тяжелый висячий замок кладбищенской калитке и попытаться отвоевать рюкзак охотников не нашлось. Трое попятились и стали быстро углубляться по центральной дорожке в лес каменных и чугунных крестов со старомодными овальными рамами.

Прозрачно-голубые глаза пса проводили троицу. Зверь потянулся, выставляя передние лапы далеко вперед. Его позвоночник издал серию щелчков. Затем пес мелко затрясся, распушая сбившуюся в колтуны шерсть, подхватил туго набитый рюкзак зубами и поволок вдоль кладбищенской ограды.

– И что теперь? – Андрей поежился и поправил заплечную сумку.

– А ничего, – отрезала Ольга, – влезем в окно, сломаем замок а потом новый купим. Вряд ли дом вашей прабабушки на сигнализации.

Валя согласно кивнула. Без рюкзака ей стало неуютно и немного зябко.

– Потом вернемся, – поддержал Андрей, – завтра. Наверно ничего он не сделает, и далеко не утащит. Распотрошит, еды не найдет и бросит…

– Пес ухоженный, – Валя обнимала опустевшие плечи руками и быстрым шагом преодолевала каменные сумрачные катакомбы. Ребята не отставали, – он хозяйский. Замки в доме по-любому менять придется…

Тревожный запах лежалого мяса, мяты и вишни нарастал. К нему примешивались нотки нагретой солнцем кожи и терпкого звериного пота.

Вскоре из-за сизых туч снова выглянула яркая круглая луна и трое наконец остановилась. Свет фонарика смартфона мазнул по гранитному ангелу в человеческий рост. Он единственный возвышался здесь, среди крестов и звезд на постаментах. Памятник распростер изящные гранитные руки в скорбном жесте. Глазницы его казались пустыми. Не ангельский лик, а голый череп. Могильным холодом тянуло от каменных, наотмашь распахнутых крыльев.

“Здесь покоится Мать сихъ земель

Гелла Владимировна Рерихъ”.

– Ого, – протянула Ольга, предательски давшим петуха голосом, – я думала она не очень давно умерла. А тут яти всякие на надгробии…

– Не очень давно, – ровным тоном согласилась Валя, не отводя взгляд от каменного стража. Ангел всегда ее пугал. А ночью – она и вовсе видела стража впервые.

Эти его угловатые гуталиново-черные в сумраке крылья. Сейчас хлопнет ими – и разобьет Вале голову. Вдавит каменное крыло в кожу. Размажет мышцы. Порвет сосуды. Перемолет в костяную крошку ее всю. Вот уже сейчас. Ледяные мурашки пробежали вдоль позвоночника.

Ангел не пошевелился.

Сразу за каменным стражем – пустоглазым ангелом – должны были зиять вечно открытые вторые ворота. А там – еще немного пробежаться, и покажется родная чуть скошенная крыша с флюгером бабкой-Ёжкой родного дома.

Вот только ворот не было. Сколько Валя видела, кованая ограда с вензелями и стилизованными чугунными листьями длилась и длилась – пока не утонула в легкой сизой дымке ночного тумана.

– Пару месяцев назад ворота заварили, – флегматично произнес хрипловатый баритон откуда-то сзади, – кто их знает зачем.

Все трое резко развернулись. Ольга завизжала. Лимит ее терпения был исчерпан. Андрей побелел. Валя все пыталась ухватиться мысленно за какую-то спасительную нить.

“Человек! Это человек! Не дьявол, не волк. Это…”

Андрей выронил телефон, фонарик уткнулся в землю. Тьма поглотила четверых у подножия каменного стража.

Но Валя успела увидеть: это он, с красивой татуировкой. С вишневыми сигариллами. У которого не спросила имя. Которому даже в глаза не посмела заглянуть.

Он сделал пару шагов навстречу. Валя сделала столько же шагов назад. Каменная длань ангела коснулась ее спины, обдавая холодом через ткань джинсовой куртки.

Вдруг Валя попала в круг желтого света. Это Ольга успела поднять с земли смартфон Андрея и теперь освещала сбоку ее и нового знакомого.