Я застонала, когда голову пронзила резкая боль.

– Хорошо, что ты очнулась, – сказал седовласый мужчина, отодвигая кресло с высокой спинкой от большого письменного стола из красного дерева. Очки в квадратной оправе. Белая, застегнутая на все пуговицы рубашка. Черные брюки. Холодный пот прошиб меня, когда я увидела стетоскоп у него на шее.

Некоторым снятся кошмары о падении, о публичной наготе, о призраках. Мои кошмаром был нависающий надо мной врач. Они такие холодные и профессиональные, хлопают латексными перчатками, а в глазах у них – отблески крови и игл.

Боль в голове стучала в унисон с сердцем, когда я села на диване. Холодок ласкал мой голый живот, и я поняла, что пиджак отчасти прикрывал мою разорванную блузку. Я надела его и запахнула.

Смятение затуманило мои мысли, когда я окинула взглядом хорошо обставленный кабинет, явно принадлежащий мужчине. У меня перехватило дыхание, когда я встретилась взглядом с мужчиной, прислонившимся к столу. Мужчина, с которым я столкнулась. Мужчина, которого я увидела перед тем, как упасть без чувств к его ногам.

Я вспомнила все.

Человек со шрамом.

Почти произошедшее изнасилование.

Все, о чем я могла думать в тот момент, было: «Москва – отстой». Темноволосый русский выдержал мой пристальный взгляд с отстраненным интересом. Я сглотнула и отвела взгляд, когда доктор поставил стул рядом со мной и сел. Я с опаской посмотрела на портфель рядом с ним, зная, что если он вытащит иглу, я выбегу на улицу.

Взглянув пристальнее, доктор помедлил и склонил голову набок.

– Ты выглядишь знакомо. Мы раньше не встречались?

Мысли тянулись как жвачка. Он говорил слишком быстро, чтобы я могла что-либо понять.

Врач поправил очки, рассматривая меня.

– Можешь сказать свое имя, дорогая?

Мне показалось, что он произнес слово «имя». Он спросил, как меня зовут? Я не была в этом уверена и лишь моргнула в ответ.

Он озабоченно нахмурился.

– Ты должен был отвезти ее в больницу.

Я разобрала лишь «больницу». Как бы там ни было, до меня дошло, что говорил он это не мне, а мужчине. Сложенному, словно кирпичная стена, судя по ощущениям, которые я получила, врезавшись в него.

На первый взгляд он выглядел джентльменом, членом совета директоров, поглядывающим на мир сверху вниз сквозь панорамные окна. Хотя, если присмотреться, все в нем: то, как он прислонился к столу, скрестив руки на груди, как тени играли в его глазах, как пальцы его были испятнаны чернилами – противоречило этому. В расслабленном положении его плеч чувствовалась мощная, может быть, даже опасная сила.

Он являл собой воплощение бога войны, одетый в дорогой черный костюм без галстука и пиджака. Я знала, что последний – сейчас у меня на плечах. Как будто почувствовав, что я наблюдаю за ним, мужчина посмотрел мне в глаза. Желание отвести взгляд было столь сильным, что возник зуд под кожей. Он ждал, что я так и сделаю. Хотя нечто чуждое и проницательное заставило меня проявить упорство. Гляделки с ним казались смертельной игрой. Словно русская рулетка. Револьвер и одна пуля. Одно неверное моргание – и я буду мертва. Но это вызвало и прилив адреналина, такой же теплый – как полбутылки UV Blue и солнце Майами.

– Попробуй по-английски, – сказал он, не сводя с меня взгляда.

Врач нахмурился.

– Мой английский не так уж хорош.

Мужчина оттолкнулся от стола и подошел ближе, опустившись передо мной на корточки. Его брюки коснулись моих – в аккуратную клетку. Его черные ботинки с высокими носками контрастировали с моими белыми ботинками Rothy.

Он был хладнокровен и расчетлив, начиная от того, как двигался, и кончая тем, как смотрел на меня, хотя во взгляде его играло что-то живое. Глаза, как я теперь видела, были не черными, как мне показалось вначале, а очень,