Вик почему-то смутился:

– Я иногда могу… мне Герман помогает перекинуться. Если полиция мимо едет, он меня выдаёт за… домашнюю собаку.

– На цепь сажает?

– Не смейся, пожалуйста… я же не смеялся над твоей лисичкой…

– А будешь смеяться, я Гройлю пожалуюсь.

– Не шути с этим, – сказал Вик. – Помнишь, что Герман говорил? Вы ничего не знаете о природе этой силы…

– А ты прямо знаешь, – вырвались у меня чьи-то чужие слова.

– Я – знаю, – угрюмо сказал Вик.

Утром тетя Элла объявила, что улетает.

Мы с кузиной Вероникой чуть не подавились завтраком (это опять были мюсли). Посмотрели друг на друга и синхронно отложили ложки.

– Куда, – спросила Вероника.

– Зачем, – спросил я.

Тетя Элла собралась с духом.

– В Чайланд. Отдохнуть, – кратко объяснила она. – Без вас.

Вероника с готовностью кивнула. Вероятно, вспомнила прошлые каникулы, проведенные вдвоем с тетей в тесном сыром бунгало, в разгар сезона дождей, а заодно – чем они закончились… после всего пережитого ей пришлось посещать психолога. Словом, было понятно: не позже чем через десять минут она обсудит новости со своим новым парнем. Стоит тетке уехать, и у нас на втором этаже появятся новые жители. Будет офигеть как весело.

Тетя Элла взяла в руки свой любимый фарфоровый чайник. Разлила чай. Было заметно, что ее руки дрожат.

– Вы уж меня простите, дети, – сказала она. – Но мне вдруг всё ужасно надоело. Знаете, как бывает: проснешься утром и решишь кар-ди-наль-но изменить свою жизнь… выйти из зоны комфорта…

Мне показалось, что она повторяет чьи-то чужие слова, в которых и сама не видит никакого смысла. К тому же из зоны комфорта предполагалось вылететь на славном новеньком «боинге» китайской авиакомпании.

Смотреть на это было тоскливо. Я перевел взгляд на телевизионную панель – та показывала городские новости без звука. Кажется, речь шла о драке в метро. Я нахмурился.

Тетя Элла взяла пульт и сделала погромче.

– После футбольного матча, – откуда-то с середины начал ведущий. – Сразу несколько болельщиков оказались в тоннеле на станции «Крестовский остров». Они спрыгнули туда, вероятно, из хулиганских побуждений. Напряжение было оперативно снято с контактного рельса, и движение поездов остановилось. Однако без серьезных травм все равно не обошлось…

На экране показывали запись с камер наблюдения: с десяток парней в зенитовских шарфах бегали по рельсам вдоль платформы, размахивая руками, другие толпились и толкались между колоннами.

– Между тем очевидцы сообщают о необычных явлениях, сопровождавших инцидент на станции, – рассказывал ведущий. – По их словам, отдельные фанаты вели себя абсолютно неадекватно. Футбольные «ультрас» во многих странах отличаются разнузданным поведением, но здесь агрессия выплескивалась на своих же одноклубников, что нетипично для такого рода конфликтов. Некоторые болельщики упоминали о густом черном тумане, в который они якобы попали непосредственно в тоннеле метро, в то время как остальные никакого тумана не видели. Причины подобного затуманенного сознания у футбольных хулиганов еще предстоит выяснить медикам, а с последствиями уже разбирается полиция.

Репортаж кончился. Я выключил звук.

– Страшно, – сказала вдруг тётя. – Я сегодня опять не спала всю ночь. Снились всякие кошмары. Причем одни и те же.

Я вздрогнул. Если кто помнит, в повторяющихся кошмарах прошла немалая часть моего детства. Не хочу опять останавливаться на этом.

– Снилась сестра, – тут тётя Элла повернулась ко мне. – Твоя мама, Сергей. Да, да. Бедная наша Мария. Я видела ее вот как тебя сейчас, как будто на этой же кухне. И она говорила мне: уезжай. Иначе погибнешь… как я.