– Дядя, присядь, пожалуйста. – попросил Киран, в то время как сам сел на стул, пододвинув его ближе к кровати.

Киран находился в этот момент слегка в шоковом состоянии от странных слов дяди. – Может, он сошел с ума. – подумал Киран.

– Дядя, ты в своём уме? – уже вслух спросил Киран.

– Нет, Киран, ой, что я говорю, то есть да, я в своём уме. Я кое-что … нашёл у одного королевского волшебника. – Тони неуверенно произнёс слово «нашёл».

– Нашёл или украл? – Киран подозрительно посмотрел на дядю.

– Ну, скажем так, я взял это у балбеса, который обыграл меня в карты нечестным путём. Я хоть и не колдую, но знаю некоторые магические приёмы, они разве что только самых далёких от магии людей смогут обмануть, но не меня. Я всего лишь хотел получить свои деньги обратно, этот дуралей напился, а я забрал его мешок с деньгами, но обнаружил там это…

Тони запустил свою руку в плотный льняной мешок волшебника и вытащил оттуда небольшую черную печать. Такими печатями часто пользовались королевские волшебники, чтобы можно было поставить её на разных официальных документах.

Но эта печать…Она была иной: обычные печати изготавливались из серебра или золота, а эта была сделана из чёрного камня. На печатях чиновников и волшебников на службе у короны был изображен официальный символ Хеймона: круглая печать символизировала луну, на ней была изображена еловая ветка с тремя звёздами вместо шишек. Три звезды традиционно в их королевстве считались обозначением трёх волшебников-основателей Хеймона. Но эта чёрная печать была квадратной, а в середине была изображена голова змеи с высунутым языком. Из уроков Элизабет Киран смутно припоминал, что эта печать была очень похожа на символ тёмного волшебника, с которым боролись три великих волшебника.

– Ты веришь, что эта печать принадлежит тому королевскому волшебнику? – спросил Киран дядю.

– Да, мы должны предупредить Её Величество. Это нехороший знак, если волшебники что-то затевают, нужно незамедлительно предупредить об этом королевскую семью. Видимо, эти колдуны забыли уроки прошлого и не помнят, почему не они правят Хеймоном. – сказал Тони.

– Если ты думаешь, что королева нас поблагодарит за это, восстановит репутацию моей семьи и вернёт мне моих родителей, то ты ошибаешься. – сердито произнёс Киран, чего сам от себя не ожидал.

– Киран, мне больно видеть тебя таким, лишённым надежды на это. За все эти пять лет я так и не выяснил, что тогда произошло между твоей мамой и королевой. Но эта печать, она послужит весомым аргументом для нас, так мы покажем Её Величеству свою преданность. У нас всё ещё есть связи при дворе, мы сможем показать эту печать королеве. – Тони говорил без паузы между предложениями, так как был очень взволнован.

Юноша посмотрел на печать, а затем произнёс:

– Ты прав, дядя, нам нельзя сдаваться. Сдавшись, мы так ничего и не добьёмся, а так у нас и в самом деле есть надежда.

Мужчина заулыбался, услышав слова племянника, и начал пританцовывая собирать свои вещи.

– Поспешим, Киран. Нам ещё необходимо подготовиться, ведь мы пойдём с тобой на королевский бал. – сверкая азартным блеском в глазах, торжественно произнёс Энтони.

В королевском дворце нынче было очень тесно, несмотря на его огромные размеры. Уже совсем скоро придворные замка и королевская семья будут праздновать самый главный зимний праздник – Колмейскую ночь. Принцесса Эмилия обычно воспринимала всю эту предпраздничную суматоху ни как что-то волнительное, а скорее как что-то, чего она очень хотела бы избежать.

Эмилии совсем недавно исполнилось двадцать лет, и её вовсю готовили к замужеству на принце северных земель. Своенравный характер принцессы плохо сочетался с ролью покорной королевы-жены, однако чувство долга перед королевством было сильнее её желаний. Девушка понимала, что должна будет смиренно принять новость королевы-матери перед всем двором о свадьбе принцессы Эмилии и принца Видмара во время празднования Колмейской ночи.