Она запускает руку в карман и достает что-то похожее на мышонка. Мышата рождаются розовыми и без шерсти. Слепыми, глухими и беззащитными. Существо пищит, когда Роуз зажимает его хвост пальцами и держит над кроваткой, а затем отпускает. Ребенок мгновенно – а я помню в нем себя – начинает плакать.

Моя сестра качает колыбель и улыбается, прежде чем поднести палец к губам: – Тссс. – Затем пятилетняя Роуз исчезает из кадра.

Мне кажется, что все смотрят на меня, но я не знаю, что сказать. Я только родилась, и не то чтобы я помню это происшествие или что-то, случившееся потом.

Запись резко обрывается, выезжая из проигрывателя, а на экране появляется белый шум. Мы переглядываемся и обмениваемся невысказанными мыслями об увиденном, но прежде, чем кто-либо успевает заговорить, из коридора доносится звук шагов. Дверь в гостиную распахивается и на пороге снова появляется тридцатичетырехлетняя Роуз, словно мы все только что стали свидетелями какого-то странного перемещения во времени. Она мокрая, растрепанная и злая, и мы все глазеем на нее.