Всё идет явно не по плану.

Я в это время понимаю, как должен развиваться мой сон так, чтобы мне было потом что вспомнить утром. Я беру его за плечи, поворачиваю спиной, кладу головой себе на колени, говорю «тсссс, тихо» и глажу нежно по волосам, по шее, по плечам. Сначала он усмехается, неуверенно поддаваясь на ласку, а потом расслабляется, закрывает глаза и так молча лежит у меня на коленях, а я глажу его по голове, как кота, рассматриваю юное скуластое лицо, замечаю, что у него такой красивый четкий уголок нижней челюсти, идущий от уха к подбородку, и что черты лица неправильные, но гармоничные. На меня накатывает нежность, я тоже закрываю глаза. Я в этот момент больше всего на свете желаю, чтобы этот самый невероятный, необычный парень был моим. Я так сильно этого хочу, что вспоминаю все самые идиотские способы заставить желание сбыться, обещая себе все их проверить на практике. Так мы и сидим, закрыв глаза и растекаясь в нежности друг к другу.

В соседней комнате слышна возня, потом выходит взлохмаченная Ева в перекошенной блузке и помятой юбке, недовольный Шокер: ничего у них не вышло, она не дала, он поуламывал-поуламывал, да и отстал – не насиловать же её в самом деле! Кинул ей обиженно «че же ты тогда сюда припёрлась?» и отпустил. Девушка тут же кинулась к двери, наспех обулась и бегом умчалась домой. Неудачливый любовник захлопнул в сердцах за ней дверь и пошел по направлению к залу. Через маленький темный коридорчик прекрасно было видно и диван, и нас с Крашем. Зрелище его поразило до глубины души, он ничего подобного увидеть не ожидал. Он ожидал что угодно – от истерики и драки до разнузданного секса, но только не это.

Он тихо зашел, осторожно сел на ручку дивана, посидел немного молча, собираясь с мыслями, а потом встал и пошёл курить на балкон. Краш открыл глаза, нехотя стряхнул с себя наваждение, аккуратно поднял голову и поцеловал меня в щёку. Потом встал, взял за руку, и мы пошли за Шокером, Краш выудил две мятые сигареты, одну отдал другу, чиркнул зажигалкой. Парни курили молча. Я стояла в балконном проеме и никак не могла поверить, что это не сон.

Они оба проводили меня до дома.

Вечером на балконе Девочка рассказывала Мальчику историю про то, что иногда драконы побеждаются совсем не рыцарями в сияющих доспехах, а нежной женской рукой. Что настоящая принцесса за долгие годы заточения в башне в одиночестве разучивает миллионы заговоров, приворотов, колыбельных песен и сказок на случай, если нужно будет. А то, что будет нужно, она знает точно. И что настоящую принцессу не берет ни водка, ни самогон, ни даже чистый спирт. На это заявление Мальчик усмехается и отвечает, что про спирт это она загнула, что у его бабушки, потомственного врача, всегда есть полторашка на случай чрезвычайной ситуации и что можно проверить этой полторашкой настоящесть любой залётной принцессы, например, на его дне рождения, который в декабре, кстати, она приглашена, можешь начинать готовиться. Девочка обещает обязательно прийти, прощается и уходит в квартиру, а Мальчик долго ещё сидит на балконе, прижавшись к панельной плите спиной, которая прорастает в неё, бетон тает от её тепла, течёт ему на плечи, всё ниже и ниже под майку, обтекает вокруг и вдруг мгновенно застывает, сжав грудную клетку в тиски, ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он хватает ртом воздух, зовёт на помощь, но получается только сдавленный хрип. Так он и сидит, вросший по пояс в стену до утра.

А утром в школе после классного часа у двери нашего кабинета стоит Краш, говорит «привет», берёт меня за руку, и мы идем гулять.