Грузовой тоннель оказался достаточно коротким. Но на выходе из него снова произошла какая-то заминка, гравитележка зависла без движения минуты на три. А у меня почему-то в груди больно сжалось от страха сердце. Когда тележка все-таки снова поплыла по воздуху, у меня от облегчения даже подкосились ноги, я не удержалась и привалилась к горячему напряженному телу Диллона. Не знаю, что он подумал, но против всех ожиданий промолчал и не оттолкнул.

После практически абсолютной темноты грузового тоннеля слабый свет помещения, в которое влетела тележка с нами, показался просто ослепительным. Мне пришлось несколько секунд моргать, чтобы согнать с глаз выступившие слезы и приспособиться к освещению. А вот для Диллона резкая смена освещения оказалась не помехой — я еще хлопала глазами, а он уже тащил меня с тележки чуть ли не за шкирку, тихо шипя на ухо, чтобы шевелилась, пока тележка не вылетела из здания на собственно космодром. Там нам без защитной одежды точно делать нечего.

На этом наше относительное везение и закончилось. А неприятности начались с того, что я не удержалась на ногах, спрыгивая с гравитележки, и очень неудачно завалилась набок прямо под ноги Диллону. И как бы тот ни старался, на ногах удержаться не смог. Потерял равновесие и при падении толкнул некстати подвернувшегося под ноги дроида с логотипом космопорта Кахелии на груди и на спине. Диллон только и успел, что витиевато выругаться и схватить меня за локоть, как раздался противный визг сигнала, и нас мгновенно окружили дроиды с точно таким же логотипом, как и у того, которого толкнул мой спутник.

«Разбирательство» было коротким. Сначала нам не давали даже дернуться, удерживая в кольце замерших на месте роботов. На искинов эти устройства с сигарообразной тушей больше, чем две меня в обхвате и мобильными щупами вместо рук явно не тянули. А потом в конце длинного и скупо освещенного коридора появился торопливо шагающий в нашу сторону живой служащий космопорта. При виде него Диллон больно сжал мой локоть и едва слышно прошипел мне в ухо:

— Молчи! Чтоб ни звука, даже если он напрямую обратится к тебе!

В ответ я прикрыла глаза в знак согласия, надеясь, что Диллон увидит и поймет. Слишком уж настораживал пробирающий до костей, цепкий и какой-то алчный взгляд уже подошедшего почти вплотную к нам служащего. А также его показное равнодушие и незаинтересованность, когда он, приблизившись, что-то нажал на планшетнике, принесенном с собой. Дроиды, окружавшие нас, дрогнули. Будто проснулись. И больше не обращая внимания на нас, отправились кто куда, по своим делам.

Служащий космопорта же, равнодушно глядя мимо нас, безэмоционально сообщил:

— Вы заблудились. — Если бы я его не видела, а только слышала, то решила бы, что со мной разговаривает искин, настолько бесцветным и ровным был голос служащего. — Это грузовая территория космопорта. Во избежание травм, живым здесь не место. Следуйте за мной, я провожу вас в подходящее для пассажиров помещение.

В относительной тишине помещения отчетливо разнесся звук скрипа зубов Диллона. Однако он больше ничем не дал понять, как недоволен подобным поворотом событий. Подхватил меня под локоть и повел следом за сотрудником космопорта, нырнувшим в какое-то узкое боковое ответвление коридора со словами:

— Сюда, пожалуйста! Не будем мешать дроидам и гравитележкам исполнять их прямые обязанности.

Новый проход был очень узким — мы с Диллоном с трудом могли идти рядом, и без конца задевали плечами друг друга и серые безликие стены из полипласта. В таком же сером потолке скрывались неяркие светильники, отбрасывавшие слабые блики на пол и на форменный комбинезон идущего впереди. Окружающая серость давила. Ни окон, ни дверей в стенах не попадалось, только впереди маячило что-то вроде автоматических грузовых ворот. Я нервничала, мне все это не нравилось. И в какой-то момент не иначе как из-за нервозности подвернула ногу на абсолютно ровном и гладком полу.