Администратор удалился, а я пошла изучать те самые релаксационные инструменты. В углу на подставке стояли клюшка для гольфа, простая бита, бита обвитая колючей проволокой, молоток, кувалда и ещё пара чего-то с неизвестным мне названием.

– Типа я должна тут всё разгромить? – недоумённо спрашиваю Дениса.

– Только если сама этого захочешь, – пожимает плечами здоровяк.

Да уж, пользы от тебя, конечно, не много.

– У меня нет тяги к разрушению. Вот уж не ожидала от Марины такой дикости. Она действительно странная.

Собралась уйти, но заметила, что Уваров достаёт из сумки рамочки с фотографиями моей помолвки и расставляет их по полочкам.

– Зачем ты это делаешь?

– Создаю подходящую атмосферу, – здоровяк даже не посмотрел на меня и продолжил расставлять фото.

– Убери, мы уходим.

Телохранитель покивал головой, якобы соглашаясь со мной, а потом запустил одну из рамок прямо в стену. Стекло с грохотом рассыпалось на десятки мелких осколков под моё визгливое «Ай!».

– Прекрати немедленно!

Подошла к полкам, чтобы забрать все фотографии, но наткнулась на свою счастливую улыбку. Жалкая дура!

Руки сами схватили рамочку и швырнули её на пол с резким ускорением. За первой последовала вторая, затем третья. Потом случайно схватила фигурку грациозной девы и отправила её в общую кучу.

Сама не заметила, как в руках оказалась бита, которой я разнесла экран телевизора. Словно в пьяном дурмане крушила всё, что попадалось на пути. Перебила всю посуду из шкафа, и даже разгромила сам шкаф. Разодрала в клочья подушки и разнесла стеклянный столик.

В комнате раздался отчаянный крик, который никак не мог быть моим, но и ничьим другим он тоже быть не мог…