Сейчас по теории Тёмы – психолога доморощенного, получалось, что Катя, чем-то зацепила мой привередливый мозг и он активизировался, только меня об этом забыл предупредить. На первый взгляд, смахивало на полный бред, но другого объяснения у меня пока не было, так что пусть будет это.

Приподнявшись на локте, я задумчиво смотрел на умиротворённое лицо, спящей Кати. Ещё полчаса назад, я собирался выйти из машины, но до сих пор лежу и пялюсь на эту невыносимую девчонку, которая, каким-то непостижимым образом, вернула мне интерес к жизни.

Яркая, как фейерверк и не только внешне, она скрывает свою необычность за всем этим маскарадом из дред, пирсингов и рваных джинсов. А я, после того, как поцеловал Катю, только и думаю, что мне нужно почувствовать это снова.

Несмотря на то, что раньше у меня не было такой потребности в поцелуях и то, что у неё это случилось, чуть ли не впервые, мне всё равно теперь хочется делать это чаще, желательно постоянно.

Выбравшись из машины, я направился к озеру, зная, что не смогу уснуть.

Бросая мелкие камни в воду, я мысленно вернулся в недавнее прошлое. Как только я уволился из спецназа, на горячих парах собирался замутить своё охранное агентство, но после похорон друга, не нашёл на это внутренних сил.

Казалось бы, что не так? Деньги есть, пацаны, которые тоже свалили вслед за мной из бойцовского подразделения, поддержали мою идею, но я спустил всё на тормозах.

Мне не хотелось ничего, от слова “совсем”, с кровати меня заставляли подняться, только мысли о Ваньке, сыне друга.

Позже, я даже на работу устроился, в компанию Сергея Георгиевича, только чтобы была причина из квартиры выходить.

Ваську взял, чтобы ответственность за кого-то была, хотя потом много раз спрашивал своего кота: “Нахрена я тебе такой нужен?” Я даже к Регине с Ванькой его увозил, думал Ваське с ними будет лучше, но сам заскучал по этому наглому британцу.

И вот сейчас, сидя на берегу, я зачем-то опять анализирую прошлое. Это тоже, как-то связанно с Катей, но я всё ещё сомневаюсь, что мне нужны “взлёты и падения” с ней, вдруг я не потяну Катину крутизну и дерзость?

Она проснётся утром и сделает вид, что ничего не было и я знаю точно, что полностью Катю поддержу, потому что нафига я ей сдался.

Утром я проснулся в семь, по будильнику, Катя тоже поднялась под громкую музыку.

Умылись, перекусили, переоделись и поехали, разговорами друг друга не грузили.

– Ты же не собираешься ехать в эти заросли? – настороженно спросила Катя и покосилась на меня, когда мы проехали озеро. – Я уже на вчерашнюю лужу даже согласна, – испуганно заявила она, наблюдая, как мы подъезжаем к высокой траве.

– Другой дороги, чтобы объехать озеро тут нет, а если возвращаться к трассе, то огромный крюк придётся делать, – попытался я объяснить, но Катя закрыла лицо ладонями, не слушая меня.

Местами трава была выше джипа и внедорожник, как комбайн подминал под себя высокую зелень.

Я поглядывал на свою пассажирку и не мог сдержать улыбку. Она периодически раздвигала пальцы, делая щель, чтобы посмотреть на дорогу, но увидев траву, тут же плотно сжимала их обратно.

– Всё Катя, отбой! – сказал я уже откровенно смеясь, как только мы выехали на поляну.

– У тебя Женя точно с башкой не всё в порядке, – возмущённо ответила она, открывая лицо.

– Если бы я заранее не знал, что здесь можно проехать, то ни за что бы не сунулся в эти заросли, – попытался я успокоить Катю.

Где-то минут через сорок, мы выехали на нормальную дорогу, как раз возле города, в котором прошло моё детство. Проезжая мимо, я не испытывал никакой ностальгии.