Пытаясь унять дрожь в коленях, я последовала за ним, искоса поглядывая на хмурое лицо мужчины. Добравшись до автомобиля, мы забрались внутрь, и Марк сразу потянулся за аптечкой, после чего положил себе ее на колени и поднял вверх испорченную майку, под которой виднелся глубокий порез на боку.

– Вторая испорченная вещь за день, да вы издеваетесь, – недовольно проворчал он, игнорируя обильно идущую кровь.

– Давай я тебе помогу, – предложила я, протягивая руку за аптечкой, но Марк поднял на меня суровый взгляд, и я поняла, что мне сейчас лучше сидеть молча.

– Сам справлюсь, не лезь, – огрызнулся он, прикладывая к ране ватный тампон.

– Я помочь хотела, – пробормотала, наблюдая за небрежными действиями телохранителя и чувствуя вину за случившееся.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи. – Молотов бросил окровавленный тампон в аптечку и стал лепить на рану пластырь, которым накрыл весь порез.

– Что я тебе такого сделала, что ты так себя ведешь? – разозлилась я, разворачиваясь к мужчине всем корпусом. – Если тебя не устраивает работа, то я буду только рада, если ты уйдешь!

Бросив на меня холодный взгляд, Марк опустил майку, убрал аптечку, а потом завел машину и, игнорируя мой вопрос, двинулся в сторону моего дома, ловко обгоняя другие автомобили.

Отвернувшись к окну, я почувствовала, как в носу закололо от обиды и понимания того, что, возможно, борьба с хулиганами могла закончиться намного хуже не только для Марка, но и для меня. Смахнув непроизвольно катившуюся из глаза слезинку, я шмыгнула носом, наблюдая за проносящимися за окном огнями города.

POV. Марк

Нет, я не из-за майки разозлился, просто весь этот день достал меня: он был слишком насыщенным, и у меня уже просто сдавали нервы. Конечно, я немного снял напряжение, разбросав по парку этих пьяных отморозков, но не полностью. А сейчас, когда я в глубине души радовался, что наконец-то вез эту проблемную девчонку домой, услышал, как она тихонько плачет, отвернувшись к окну. Меня будто ударило током, и я понял, что она ни в чем не виновата и зря я ей нагрубил.

Мне на какое-то мгновение захотелось успокоить ее, но гордость брала свое, поэтому я сжимал руль пальцами и ехал дальше, стараясь игнорировать девичьи слезы. Но вот стоило мне подъехать к дому Гончаровых, как я увидел черный автомобиль, припаркованный неподалеку на обочине. Это было странно, потому что парковка здесь в принципе запрещена, ведь это частный сектор, а если бы это был кто-то из местных, то он загнал бы машину во двор.

Проехав мимо, я достал из кармана телефон и стал набирать номер отца Вероники.

– Почему ты проехал мимо? – Девушка обернулась. – Решил закопать меня где-нибудь?

Я скользнул взглядом по ее лицу, но в темноте салона не смог его толком рассмотреть. Прижимая телефон к уху, я ждал ответа от Ивана и, когда тот ответил, заговорил:

– У дома стоит черный седан с тонированными стеклами. Я увез Веронику.

– Я вижу, Марк. Ты правильно сделал. Машина стоит там уже около часа – из нее никто не выходил и не садился в салон. Номера поддельные. Я вызвал ребят. – Мужчина помолчал. – Я буду тебе благодарен, если Ника переночует у тебя. Я боюсь, что этой ночью может что-то произойти.

Посмотрев в зеркало заднего вида и никого не обнаружив позади себя, я притормозил на обочине и посмотрел на все еще сидящую ко мне лицом девушку.

– Может, к подруге? – спросил с нотками надежды, потому что у меня не было настроения возиться с девчонкой дальше.

– Нет, не стоит так рисковать. Никто не знает, где прячется крыса.

– Хорошо, – ответил я. – Я вас понял.

– Отлично, привезешь ее домой утром. А сейчас дай мне поговорить с ней, – услышал я и молча протянул Нике телефон, который она неуверенно приняла из моих рук.