– почетный титул, уважительное обращение к святому человеку. Это немного похоже на то, как в православии миряне называют священника «батюшкой».

Интенсивная работа Ошо, направленная на повышение осознанности у духовных искателей, стекавшихся к нему со всего мира, продолжалась более двадцати лет. И в течение примерно одиннадцати лет – с 1974 по 1981, а потом с 1987 и до января 1990 года, когда Ошо покинул тело – центром этих интенсивнейших процессов был небольшой квартал Корегаон Парк в крупном индийском городе Пуна. Именно там располагалась в это время коммуна Ошо, которую также часто называли его ашрамом (на санскрите «ашрам» – это община, куда люди приходят для медитации и духовного развития). И когда кто-то из саньясинов Ошо говорил друзьям, что собирается поехать в Пуну, все понимали, что имеется в виду именно коммуна Ошо.

В коммуну люди приезжали прежде всего затем, чтобы просто побыть в присутствии просветленного Мастера, послушать его ежедневные беседы, в которых Ошо обычно комментировал какие-то произведения из мирового духовного наследия – буддийскую «Дхаммападу», притчи даосских мудрецов или суфиев, истории Дзен, разные Евангелия, Бхагавадгиту, древние тантрические тексты, книги Фридриха Ницше, поэзию Кабира или Халиля Джебрана – диапазон эрудиции Ошо был поистине безграничен. Также в этих беседах Мастер отвечал на самые разные вопросы, задаваемые духовными искателями. После смерти Ошо в Коммуне возникла традиция дважды в день включать записи его бесед: утром – аудиозаписи на хинди, а вечером, в ходе медитационной «Вечерней встречи Братства белых одежд» – видеозаписи бесед на английском языке.

В коммуне действовала чрезвычайно интенсивная медитационная программа. В течение дня, при желании, можно было принять участие чуть ли не в десятке различных медитационных техник. Пять из них – «Динамическая медитация», «Випассана», «Надабрама»,«Кундалини» и «Вечерняя встреча» – проводились ежедневно. Остальные техники менялись – либо в соответствии с расписанием на неделю, либо по каким-то неведомым мне дополнительным соображениям.

Кроме этих медитационных техник, можно было записаться на самые разнообразные утренние классы – уроки танцев, тайцзы, йоги… Также имелись прекрасные условия для занятий спортом и творчеством.

Еще в коммуне Ошо была возможность выбрать для себя одну из многочисленных психотерапевтических групп или пройти один из обучающих тренингов, на которых велась подготовка специалистов по самым разным методам медитационной терапии.

И конечно же, коммуна – этот поистине райский уголок, в создание которого вложили свой труд и свою любовь тысячи саньясинов Ошо – была фантастически прекрасным местом для общения, встречи со старыми и новыми друзьями, с единомышленниками и товарищами по «внутреннему путешествию».

В январе 1998 года, когда я впервые оказался в коммуне, энергия присутствия просветленного Мастера в этом пространстве все еще была невероятно сильной – несмотря на то, что с момента, когда Ошо оставил тело, прошло восемь лет. Эта энергия была настолько плотной и ощутимой, что зачастую ее трудно было выдерживать. Тут очень кстати вспоминается название одной из песен Бориса Гребенщикова: «Слишком много любви». Энергия обволакивала вас сразу же, как только вы вступали на территорию коммуны, – и запускала какой-то сложный и глубокий процесс внутренний алхимической трансформации. И конечно, многие вещи у вас внутри этому процессу сопротивлялись. Очень характерными для многих гостей коммуны были постоянные перепады настроения – от эйфории до глубокой подавленности. У кого-то эти эмоциональные «американские горки» происходили с периодичностью раз в сутки, у кого-то интервалы были двухсуточными, а у кого-то настроение скакало вверх и вниз без всякой системы. И когда при встрече знакомые задавали друг другу вопрос: