– Мы пришли к выходу? – С надеждой спросил Лёша.

– Да вот пришли, – Альдонза осторожно ощупала блоки, – просто сейчас мы выйдем на улицу, и не хотелось бы привлечь внимание жителей.

– А тут нет охраны с автоматами? – С усмешкой спросил Эдвин, но Альдонза проигнорировала его.

Она провела рукой по внутренней стороне блока, после чего что-то сказала и лёгким движением отодвинула блок в сторону.

– Я лезу первой, – серьёзно сказала она, – затем вы, след в след, и очень аккуратно.

Блок открывал вид на тёмное звёздное небо, луна слабо освещала тучи, которые сгустились над Мехико. В нос Эдвина ударил чистейший воздух улицы. Пускай ветер ворвался через открытый блок, пускай ему стало очень холодно, но он был невероятно счастлив.

– Мы на самом верху? – Спросила Эллен, она вглядывалась в только что открытое окно, её волосы развевались на ветру, – это же ступенчатая пирамида?

– Именно, – подтвердила Альдонза, – идите за мной.

Она пролезла через небольшое отверстие, где ещё недавно стоял внешний блок пирамиды, поправила свою белую сумочку, и, не оборачиваясь назад пошла вниз по широким ступенькам.

– Да, – с тяжестью сказал Низам, протискиваясь через открывшийся проём, – тут спускаться гораздо легче, чем в Каире.

Было уже очень сильно темно, фонарей по близости не было, только звёзды и луна освещали им дорогу. Ветер был очень сильным и холодным, но только Эдвин и Эллен могли поистине оценить вкус свободы. Они шли между кустарников, что росли неподалёку, было ощущение, что Альдонза специально ведёт их такими путями, чтобы их никто не видел. И действительно, вид у них был странный: Альдонза шла впереди очень аккуратно, как будто опасалась, что её заметят. Её чёрное облачение ничуть не испачкалось. Следом шёл Иван Эдуардович в синем костюме и рюкзаком с приборами и очень внимательно изучал окрестности пирамиды и сами кустарники, которые он, как оказалось, никогда не видел. «Это же огромный опыт!» – то и дело восклицал он, вглядываясь в удаляющуюся пирамиду. За учёным шёл гид, арафатка его была вся в крови, поэтому он нёс её в руках. Волосы у него на голове были весьма короткие и чёрного цвета. Низам ничего не говорил, он только шёл вперёд. Поодаль от гида шёл Лёша с разорванной одеждой, он то и дело что-то говорил. Его весьма не коробило, что он находится в незнакомой стране, что он ранен, что Низам говорил про какое-то прошлое. И замыкающими шли Эдвин и Эллен. Они больше не говорили про их личные дела, казалось, они оба про это забыли. Эллен снова стало холодно, она укуталась в кофту, но это не помогало. Эдвин был весь мокрый, и это было хорошо заметно, но холодно ему не было. А Эллен была в одежде не по размеру, и все с рюкзаками – довольно странная картина для двенадцати ночи.

– А куда мы идём всё-таки? – Полюбопытствовал учёный.

– Нам нужен привал, – коротко пояснила Альдонза, не оборачиваясь.

– Мы поедем в гостиницу? – Спросил Лёша.

Но Альдонза только хмыкнула:

– Лучше, потом увидите.

Они вышли на дорогу, где изредка проезжали автомобили, и так же изредка горели фонари.

На обочине трассы стояли деревья, обочина была вся в камнях, что идти по ней было крайне тяжело.

– В такое время суток на автобусе не поедешь, – Альдонза подняла руку, чтобы остановить машину.

Рядом с ней стояли все остальные, они искренне не понимали, куда она их везёт. Машин и так было крайне мало, за минуту проезжало порядка двух, и те не останавливались. Картина была весьма весёлая: шесть человек стоят ночью на обочине, каждый по-своему в странном одеянии, с рюкзаками и торчащей с них аппаратурой.