– Я тут подумал! – торжественно заявил мой друг Гриша, для убедительности поднимая указательный палец к потолку.

Скептически изогнув бровь, я выжидающе уставился на этого почти гениального почти придумщика.

– Смотри, для начала нам нужно выяснить можешь ли ты в принципе поднимать в воздух вещи? А если да, то какой вес для тебя будет максимальным? Верно же?

– Ну, предположим. – осторожно ответил я другу, не до конца понимая к чему он ведет.

– Что ты предположишь? Ну какой ты теле…телекин, если не можешь поднимать вещи в воздух? Да здравствует левитация! – изобразил неопределенное движение рукой Гриша и вопросительно посмотрел на меня.

– Да согласен я, давай уже тарелку! – махнул рукой я, мне и самому не терпелось начать. К чему затягивать?

– Блеск, значит, летающая тарелка, да? – заулыбался Гриша, одновременно ставя вышеуказанный предмет посуды на табуретку, которую мы заблаговременно разместили в центре комнаты.

– Именно. – спокойно подтвердил я, сейчас мне нужно быть максимально сосредоточенным.

Так, что-то подсказывает мне – привычный метод разрушения посуды (сжать кулак, разжать кулак) здесь не прокатит. Сейчас моя цель вовсе не сломать тот или иной предмет обстановки (хотя, так хотелось…), а всего лишь переместить его в пространстве! Вообще без проблем!

Вот если как следует растопырить пальцы и попробовать воздействовать на предмет как бы снизу? Как, собственно, и поднимают наполненную тарелку нормальные люди (если поднимать ее одной рукой). Тут то тарелка и шелохнулась. Совсем немного – примерно на сантиметр-полтора, но сдвинулась же!

– И что? Это все? – первый нарушил тишину Гриша, настала его очередь скептически изгибать брови, и, должен признать, у него это получается куда как театральнее.

– Да погоди ты! Это только начало. У меня даже голова не болит для таких телекинетических подвигов! – праведно возмутился я.

– Артем, а с чего ты так уверен, что тебе обязательно нужна эта самая боль? Ты мазохист и не приемлешь традиционных методов познания себя? – с полуулыбкой спросил Гриша.

– Гриша, какая нафиг уверенность? О чем ты? Я сейчас как слепой котенок в черной комнате! Без дверей! Да и ты тоже! Все, что я могу – это пробовать и ошибаться.

– Тогда давай, Гудини, отмочи по-взрослому! – с этими словами Гриша яростно ткнул пальцем в многострадальную тарелку.

Неодобрительно взглянул на друга, как следует поднапрягся, и… Вторая попытка привела к аналогичному результату. Ну разве что предмет сместился на сантиметр дальше первого рывка.

– Стоп! Хорошо, ты попробовал уже второй раз, что именно ты чувствуешь во время воздействия на объект? – по-деловому спросил Григорий.

– Ничего не чувствую, совсем ничего. – почесав голову ответил я.

– Ок, а что-нибудь ощущал во время вчерашних издевательств над солонкой в баре? – продолжал уточнять Гриша.

Пришлось крепко призадуматься. А действительно, что же я почувствовал в момент сжатия такой маленькой на вид солонки? Ответ был мне уже известен, и я не замедлил поделиться своими соображениями:

– Сопротивление, чтоб его!

– Что не так с сопротивлением? – удивленно и даже с какой-то опаской посмотрел на меня Гриша.

– Смотри – размер солонки, по сравнению с вот этой самой тарелкой, достаточно маленький, соответственно, площадь возможного воздействия снижается! Из чего следует простой до банальности вывод – чем меньше площадь соприкосновения ментальной руки (условной руки, конечно же, можно и ногой назвать, если кому-то так будет удобнее) с объектом, тем больше у меня шансов успешно воздействовать на него. И наоборот.

Правда, в эту теорию у меня не сразу уложилась моя самая первая разбитая тарелка. Однако, как следует пораскинув серым веществом, пришел к выводу, что в тот раз вполне могло быть некое точечное воздействие на небольшую площадь, вследствие чего тарелка и растрескалась вся. Много ли ей надо?