– Лина, ты задаешь очень много вопросов, – шепотом произнес Валерка.

И взяв ее за руку, тихонько завел в девчачью комнату, плотно закрыл за собой дверь.

– Я тебя в комнате уже часа два жду. Благо я этот дом, который никогда не запирается, знаю, как свои пять пальцев. И помню если слышно храп, значит Викторыч крепко спит, можно заходить. Я и зашел тихонько. Что-то вы засиделись в гостях, мадам. Ты же не можешь со мной поговорить, вот я и решил сам. Он решительно привлек ее к себе.

– Девочка моя, девочка моя, – твердил он, осыпая поцелуями любимую женщину, – щеки, глаза, губы, плечи, руки. Он не мог от нее оторваться.

Лина было начала отвечать взаимностью, как вдруг спохватилась и взяла себя в руки.

– Стоп, стоп, Валер, стоп, – она попыталась отстранить его, но тщетно.

– Стоп, хватит, опомнись, – Лина оттолкнула его от себя.

Валерка, на секунду остановился.

– Валер, остановись, остынь, – решительно произнесла Лина. Между нами, ничего не может быть. Ты женат. У тебя дочь. Этим все сказано. Точка, – внесла ясность Лина.

– Девочка моя родная, я соскучился по тебе. Ты почему тогда уехала, ничего не сказала мне. Мы же даже толком не поговорили, не обсудили ничего, – Валерка в отчаянье схватился за голову, – все запуталось.

– Валер, мне тогда все стало понятно. Ты уже был не со мной, – Лина присела на кровать, – да и дальнейшие события этому подтверждение. У тебя семья. Этим все сказано. И как бы мне не хотелось быть с тобой, этого не случится. Уходи, уходи, пока кто-нибудь не проснулся, – Лина жестом показала на дверь.

Уже светало, когда Валерка также тихо удалился из дома, как и появился там. На утро, Лина проснулась от взгляда. Она открыла глаза и увидела сидящего у ее кровати Вадима. Он смотрел на нее любящим взглядом. От неожиданности, Лина потеряла дар речи.

– Что ты тут делаешь?

– Я приехал полчаса назад. Соскучился. У тому же у меня отличные новости. Уверен ты обрадуешься!

Она, сделала вид, что рада приезду мужа, а сама с удовольствием вспоминала, минувшую ночь.

Лина сидела на кровати, а Вадим нервно ходил по комнате, маяча перед ее глазами.

– Ты же понимаешь, здесь уже ничего не светит. Москва добро не дала. Видимо начальник части эту должность для своего держит. А там работа есть. Должность перспективная. Нужными связями обрастем. Выход один, я поеду, устроюсь, разгребу всю бумажную волокиту. Потом пришлю телеграмму, ты уволишься, Данила заберешь из сада. И я за вами приеду. Там все же мои родители, они за Данилом присмотрят, пока сад не дадут. Тебя на работу в часть устрою, я уже узнавал, это сделать просто. Все будет хорошо.

Лина в растерянности: – Я понимаю, что должна следовать за тобой. Куда ты, туда и я, но я тебе честно говорю, сколько смогу выдержать – выдержу. Большего от меня не требуй.

– Я тебе обещаю, это временно, – дрожащим голосом заверил Вадим.

– Все временное – есть постоянное, – с грустью и безысходностью сказала Лина.

Ей ничего не оставалось, как плыть по течению, подальше от берега.

– Почему мы должны ее прописывать? Она не работает, сидит дома. Иждивенка. Еще не известно будете ли жить? – возмущалась Антонина Антиповна.

– Мам, ты что говоришь, мы три года женаты, у нас сын, – спокойно возразил Вадим.

– Ну и что из этого? Подумаешь три года, это не срок, – стояла на своем Антонина Антиповна.

– А как я льготы получу на оплату квартиры? – рассуждал Вадим, убеждая мать в необходимости оформить жене прописку, – семья должна жить на одной площади. Ее родители прописывали же меня в своем доме. Да и потом, это же временно.

– Ну и что, ты у меня честный мальчик, им бояться было нечего, – не успокаивалась Антонина Антиповна.