После школы втроем по тени ближайшей шараги, глядя, как муравьями бродят по парку люди. Жизнь идет, и мы идем. Братья по несчастью, обсуждая то, что обязательно сотрет время, но в моменте так важно.

Смотреть с балкона красной девятиэтажки, как они заняли качели, портфели брошены в сторону, как раз обратно до школы, мне на репетицию по вокалу, вам всегда «по пути».

Оббегать парты, драться линейками, перекидываться пеналами, всегда равные по силе, как будто вам на самом деле больно от ударов и углов локтей.

Никому не отдавать портфель, даже при просьбах. Дульсинеей наблюдать, как покоряют ветряные мельницы, с гордостью сообщая о новых победах, но как всегда получающие за корявые обидные фразочки.

На задних партах на лекции всегда клоунада. Цирк. Всегда было настроение шутить и смеяться, когда была окружена новыми «братьями». Меняться шапками, пить кофе у лекционного зала, мемасы вместо английского, холодное пиво в ближайших к универу дворах. Ладони обмениваются хлопками, касание плечами – очивка, каждый день – приключение.

Уже никаких неловкостей, слишком много знают, чтобы сказать лишнее, за смехом всегда руки в воздух – не хотели обидеть.

Тот, кому было доверено все до последней мысли, единственный, ни разу не признавший слабости и глупости, даже уходя. Несравненный, недостижимый.

– Ты меня обижаешь.

– Я? Так тебе же это нравится.

– Нет.

– А тогда зачем же я это делаю?

– Потому что это нравится тебе.

– А-а-а-а, точно.

Чем больше власти, тем больше соблазн ей воспользоваться.

Я думаю о тебе. О твоих длинных волосах, опаленных красным, о стали в крови, которую читала по глазам, по коварным планам и образам, так старательно сплетенным. Мечтала быть настолько же дотошно талантливой, вымерять каждое движение вымышленных губ, складок на вымышленных лбах.

Сколько тебе обещала и не смогла осуществить. Сколько веры и сил, потраченных впустую советов – мне все сполна вернулось, за каждую выплаканную из-за меня ночь, за каждую утерянную улыбку.

Быть мерзкой и гадкой, хоть и знаю, что ты давно простила и, в сущности, тебе все равно.

Быть твоей бледной тенью, твоим выброшенным на Изнанку поломанным мальчиком с черными кругами у глаз, ищущим ответов у девы, ловящей светлячков у корней старого дерева. Быть тираном и маленькой ведьмой запутавшейся то ли в себе, то ли в черной проволоке кудрявых волос.

Спасибо тебе, свет и сталь, за все уроки, теперь я точно усвоила. Не знаю, получится ли мне стать лучше, но пока небо горит зелеными вспышками, в заколдованной штаб-квартире кто-то точно прольет молоко от смущения, а чей-то нос будет снова поломан. Значит, все еще живо, значит, что-то во мне еще цело.

Оттуда не уходят победителями, иногда кажется, что оттуда вообще не уходят. Стираются лица и путаются имена, все истории канут в забвение. Жаль, ведь мы так яростно строили будущее, рушили друг друга.

После были ломки где-то в углу, наблюдая сквозь стеклянные двери за проходящей мимо жизнью – сколько не бейся лбом, тебе уже не стать «своим в доску».

Мы жали грязные от работы ладони, путая пот с кровью, называя друг друга братьями.

Калейдоскоп бесконечных неслучайных случайностей. Все, что вы с собой принесли: воздушные замки и привкус чая «Беседа», сваренного в огромных кастрюлях на электрической плите одной из сельских школ.

Ваши игры – детство, ваши забавы – пытки, ваши проблемы – фантазии, желание быть лучшими среди худших – смешно.

Перед сном я буду повторять имена – это все, что осталось от моего горящего сердца.

Мы были бойцами, отныне повержены.