Покусав губы, я снова посмотрела на некроманта, угрожающе возвышающегося надо мной, потом на кольцо. Потом снова на некроманта. Он все так же стоял, держа меня за плечо и ждал ответа.
Если честно, у меня перед глазами пронеслась если и не вся моя жизнь, то, по крайней мере, большая ее часть. Начиная с бестолковых попыток юности нравиться мальчикам и заканчивая высокомерной радостью от осознания, что если ты умнее и круче большинства людей, тебе никто и не нужен. Тут на душе разом полегчало. Нужен. Очень нужен. И что-то в груди разжалось, как тогда, в эльфийском Домике-на-дереве. Я все поняла. Словно уже прыгнула с вышки и лечу в синеватую прохладную воду бассейна, и бояться уже поздно. Страх сменился бесшабашным: «А! Будь, что будет!» и снова посмотрела ему в лицо. На этот раз твердо и без страха. И как в первый раз увидела, какие красивые у него глаза, какой тонкий у него нос, как завораживающе изогнуты губы и...
- Я поняла... - сипло начала я. - Но не про шею, а про тебя. Ты же тогда ещё мог любить и надеялся встретить ту самую... Которую нужно будет защитить. Но его так никто никогда и не носил, - с каждым словом моя догадка крепла, а с ней и голос. - Его даже не видел практически никто, поэтому сочли не более чем легендой! Ведь это ты его создал... Зачем?
Он все продолжал молча смотреть на меня. Пристально, не отрываясь, и, в какой-то момент, эта темнота стала приближаться. Или это я ныряла в нее? На глазах выступили слезы:
- О, Голдот!.. Ну не молчи! - голос сорвался на всхлип, сдали нервы, а в глазах начало темнеть уже по-настоящему.
Почему он оказался на коленях, исступленно целуя мои руки, я не поняла, но опустилась рядом, пытаясь заглянуть ему в лицо, чтобы хоть немного разобраться в происходящем. Запутавшись пальцами в седых волосах, я подняла его голову, заставляя посмотреть на меня:
- Прости меня, ну, пожалуйста, - я чувствовала себя виноватой, слезы текли по щекам. - Я ведь тоже очень-очень боюсь... Своих чувств, того, что ты меня разлюбишь, что все это закончится. Со мной такого никогда не было... Я же не думаю, что ты... Я люблю тебя...
- Я знаю, - прошептал он, прижимая меня к себе, - и мне непростительно так психовать. Мы оба боимся того, что происходит между нами, и оба оказались совершенно к этому не готовы. Но знаешь, что я думаю?
- Что? - я шмыгнула носом и поцеловала его в уже шершавый подбородок.
- Думаю, это стоит того, чтобы пройти этот путь вместе. Но ты и святого выведешь, - попытался улыбнуться он, заглядывая мне в глаза.
- Я знаю, - вернуть улыбку почти удалось.
Взгляд снова упал на руку — редкие отсветы почти прогоревшего костра отразились в кровавой глубине рубинов.
Притихшие, напуганные глубиной своих чувств, мы сидели в обнимку у оживающего костра, подбрасывая туда тонкие веточки. Было похоже, мы оба не ожидали, что все так серьезно, и настолько далеко зашло.
- М-да... - выдохнула Брусничка, тихо выходя из-за деревьев, хотя еще секунду назад ее там точно не было. - Вы друг друга стоите...
В ответ мы смущённо похмыкали. А что тут скажешь? Да, я давно уже избегала серьезных отношений, а уж о браке и думать не думала. Мне казалось это придурью - жить с другим человеком. Зачем? Чтобы - что? Мне и одной было прекрасно. Конечно, я встречалась, влюблялась, и даже крышу мне сносило, но всегда на задворках сознания оставалась мысль "это не надолго". В конце концов я даже пришла к мысли, что, наверное, просто не способна любить кого-то, кроме себя. И отлично с ней жила. А тут - такое открытие!
Когда разговор начал клеиться, Брусничка призналась: