– Не получится. – Я сделал глоток из бутылочки.

Белкин вопросительно поднял брови.

– Дом сгорел. И сжег его я. Случайно получилось. Бросил окурок на матрас.

Он прикрыл глаза ладонью и произнес на выдохе:

– Бля-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а…

Мы помолчали.

– Давай так, – сказал он наконец. – Без меня ты больше не будешь ничего предпринимать. Я за тебя боюсь. Ты – человек-пиздец.

– Спасибо. Теперь, когда захочу пописать, буду звать тебя, чтоб подержал.

– Дай мне этот чертов номер. И скинь по эсэмэс адрес с Фейсбука. Постараюсь пробить по своим каналам.

– Завтра будет готово? – спросил я.

Он усмехнулся.

– Ясный красный, будет. С моими-то связями.

Я понимающе кивнул. Действительно, вряд ли можно состояться как частный детектив, не имея серьезных подвяз в МВД.

– Завтра к середине дня. Все узнаешь, – пообещал он.

– Ты сейчас куда? – спросил я.

– Туда же, куда и ты.

– Я домой собирался.

– Нет, ты собирался в бар.

– Ладно, как скажешь.

Возражать бессмысленно. Я бы все равно продолжил банкет дома один, а так хотя бы компания.

Пока шел к вешалке взять пальто, мне послышался стук за стенкой, в техотделе. Я остановился и замер.

– Что? – спросил Стас.

– Ты слышал?

– Что слышал?

– Стук за стенкой.

– Нет.

– Ну ладно.

Я накинул пальто, открыл дверь и вышел. А Стас не двинулся с места. Он стоял в кабинете и смотрел на меня, ехидно посмеиваясь.

– Что не так? – раздраженно спросил я.

– Хотел полюбопытствовать, – ответил он. – Как она?

Я не сразу врубился, что он имеет в виду.

– Аня хорошо трахается?

– Какая еще Аня?

– Или как девку-то зовут? Рита?

Я промолчал. Вставил ключ в замочную скважину.

Сижу в баре «Третья нога». Дописываю последние на сегодня строчки, пока Стас отошел поссать и покурить. Пока пальцы работают. Пока я, блин, еще вижу буквы. Не знаю, как идти домой. Надо вызвать такси.

Мельтешащие танцующие люди… Голова кружится…

Мне показалось или… Рита мелькнула в этом людском муравейнике?.. Нет, наверное, не она…

7 октября. Стас пришел около полудня. Когда он хлопнул дверью, что-то хлопнуло внутри моего черепа. Да так сильно, что меня встряхнуло.

– Потише ты, мать твою! – процедил я сквозь стиснутые зубы.

– Что, головка побаливает? – усмехнулся он.

– Нет, голова.

– А лучше бы головка.

Он был как огурчик, хотя накануне выпил, по моим самым скромным подсчетам, ведро коньяка. Не знаю, как у него это всегда получается – бухать как тварь, не пьянеть и не страдать от похмелья по утрам.

Я хлебнул теплого пива из банки. Ума не приложу, как меня угораздило взять теплое. Схватил с полки первое попавшееся, не подумав. Вот теперь сиди, давись, придурок.

Стас по-хозяйски развалился в кресле напротив, вынул из внутреннего кармана файл со сложенной вдвое распечаткой. Швырнул мне.

– Расскажи лучше сам, – жалобно попросил я.

– Тогда убери в стол, – потребовал он. – Не люблю, когда доки на виду без дела валяются.

Я не стал спорить. Положил файл в верхний ящик, рядом с отрезанной прядью волос.

– Слушай сюда, – начал он. – Пробил я, значится, телефон. И аккаунт. – Он запнулся.

– И? – спросил я.

– Ни хрена.

– В смысле?

– В прямом. Ни хрена не узнал. Телефон ни на кого не оформлен. Просто вообще ни на кого. Какой-то левый.

– Это ведь невозможно! – возразил я.

– Россия – страна возможностей. Возможно все.

– Допустим. А аккаунт?

– Ай-пи зашифрован. Выдается то Австралия, то Германия, то Восточный Тимор.

– И что, никак нельзя вычислить?

– Если бы можно было, никто бы так не делал.

– А что на распечатках? – спросил я.

– Открой ящик и посмотри. Что ты как маленький.

Я приоткрыл ящик, расправил сложенный вдвое файл. Распечатанный скрин записей на «стене» Елены К. Одно из обновлений – фотка Хмыря. С искривленной рожей, оскаленными зубами. Как будто сейчас убьет кого-нибудь. И подписью: «Любимый» – с сердечком.