– Сядь, не позорься, – у отца аж лицо скривилось.

– А чего? Всем можно, а мне нет? – огромным кулаком Бруснич вытер нос. Имя, как вы уже догадались, у него тоже не настоящее. Свое имя он сменил лет в десять, зачем он это сделал, не знал никто, даже он сам.

– Пусть выскажется, – приказал Одноглазый Кизляк. – А мы развлечемся.

Да уж, моему младшему братику Брусничу, лучше бы не высовываться. О его талантах прекрасно осведомлены в гильдии. Это позор нашей семьи! Раньше на плакатах в городе, за голову каждого из нас обещали по 500 монет, а за Бруснича всего сотню. Его даже Герцог не ценил. Бруснич обижался, конечно, первое время даже бегал, срывал такие плакаты или нолики к своей сотне подрисовывал. Ну тут я полностью согласна с расчетами нашей себестоимости. Каждый сумел разработать свою методику, но Брусничу не хватило ума ни на что. Зато силушкой наделен в полной мере. Вот и выходит он по ночам в лес, с дубинкой в руках, нападает на телеги и одиноких путников. Одно время, он работал вместе с приблудным троллем, потом тролль сбежал от него.

– Мешок самого лучшего овса! У крестьянина стянул с телеги десяток таких мешков. Один вам принес, а девять сныкал.

– Ладно хоть не мешок навоза, – одобрил Одноглазый.

Все собравшееся ворье одобрительно захрюкало, вспоминая, что в прошлом году предоставил на всеобщий суд Бруснич.

– Откуда навоз-то? Этот крестьянин нашему Герцогу на день рождения подарочки вез, – Бруснич раскрыл мешок и посыпал овсом диадему, карты и медальоны. – Вот, заценяйте меня.

– Заценяем, обязательно заценяем, – пообещал Одноглазый Кизляк.

И в тот момент я решила: все, хватит тянуть, мои братики и сестрички уже высказались, остальных я пропускать не намерена. Меня просто могло разорвать от нетерпения, я хотела немедленно доказать, что я лучшая из Вольё и из всей нашей гильдии. Я жаждала получить свой титул!

– Ну, родственнички и прочие криминальные элементы, – выскочила я в огненный круг и вежливо поклонилась. – Скажу сразу, титул лучшей в этом году должен достаться мне.

– Не наглей еще больше, чем можешь, – усмехнулся Деанир.

– О, когда ты узнаешь, что я принесла, то поймешь, что я сама скромность, – ответила я. – Для начала немного истории…

– Ты еще географию с математикой рассказывать начни, – продолжал зубоскалить старший братик. Занервничал.

– Кизляк, я требую справедливости! – возмутилась я, стараясь, чтобы выражение лица соответствовало оскорбленной добродетели. Ладно, можно было и не стараться, до мастерства Тилис мне еще далеко, а моими ужимками это ворье не проведешь. – Когда Деанир тут хвастался, ему не мешали. Пусть теперь он не лезет.

– Деанир, не лезь, – приказал Кизляк. – А ты рассказывай уже, чем хочешь удивить нас.

– Так вот, – я с наслаждением посмотрела на перекосившееся лицо братика. – Всем известно, что десять лет длилась вражда нашего Герцога с королем Тинанским, а потом они с трудом заключили мир. И вот в знак этого мира король Тинанский прислал нашему Герцогу в подарочек дивную статуэтку из двух золотых змеек. Эту статуэтку наш Справедливый хранил в личных покоях своего неприступного замка, куда испокон веков не залезал ни одни из моих коллег…

– Ты! – лицо Аганы исказилось от ужаса. – Ты же не полезла в замок Герцога?!

Я не стала отвечать ей, но мне польстил ее ужас. Да, я совершила невозможное. Да, я готова была насладиться своим триумфом. Да и сейчас, уже осознав, к чему это привело, я все равно наслаждаюсь, вспоминая тот момент.

– А вчера, на день рождения Герцога должен был приехать король Тинанский и посмотреть на эту статуэтку. Приехать-то он приехал, вот только статуэтку увидеть не смог. Кстати, а вот и сама статуэтка.