«Кондиции» верховников завершались подлинным императорским заверением строго выполнять все пункты, включенные в требования Верховного Тайного совета. «А буде чего по сему обещанию не исполнено и не додержу, то лишена буду короны российской». Завершив работу верховники отдали приказание «оцепить всю Москву караулами и кругом ее поставить на расстоянии тридцати верст по одному унтер-офицеру с отрядом солдат, чтобы не пропускать из Москвы иначе, как только с паспортом, выданным из Верховного Тайного совета».

Всем вольнонаемным извозчикам в продолжение нескольких дней запрещено было подряжать с едущими куда бы то ни было из столицы. Пакет подготовленных «кондиций» верховники вручили князьям В.Л. Долгорукову и М.М. Голицыну, выехавшим в Митаву к герцогине курляндской.

Однако, как ни старались члены Верховного Тайного совета сохранить свои намерения и содержание подписанных ими документов в глубокой тайне, им этого сделать не удалось.

Ушлый царедворец Левенвольде, живший тогда в Москве, сумел в деталях ознакомиться с документами заговорщиков и смог каким-то образом не только сообщить о них своему брату – жителю Лифляндии, но и попросить его незамедлительно ознакомить с содержанием решения верховников Анну Иоанновну. Кроме того, дальновидный Левенвольде предупредил будущую императрицу, что шляхетство и народ не поддерживают и не сочувствуют затеям верховников. Об этом довольно убедительно должен был также поведать Анне Иоанновне гвардейский офицер Сумароков, посланный в Митаву генерал-прокурором П.И. Ягужинским. Правда, офицер, в отличие от Левенвольде, не успел выполнить данное ему поручение, ибо по приказанию находящегося на приеме у герцогини в Митаве князя В.Л. Долгорукова его арестовали и срочно отправили в Москву, закованного в кандалы. Предупрежденная о заговоре Анна Иоанновна приветливо встретила депутацию верховников, не теряя самообладания, подписала условия своего будущего правления на российском троне, продиктованные группой членов Верховного Тайного совета, и даже вручила им составленное ею обращение к своим подданным.

В Российском Государственной архиве сохранился этот исторический документ, составленный Анной Иоанновной: «Так как во всех государствах руководствуются благими советами, то мы пред вступлением нашим на престол, по здравому рассуждению, изобрели за потребно для пользы Российского государства и к удовольствию наших верных подданных, написав, какими способами мы то правление вести хощем, и подписав нашею рукою, послать в Верховный Тайный совет, а сами сего месяца в 29 день конечно из Митавы к Москве для вступления на престол пойдем».

Императрица Анна Иоанновна

На заседании Верховного Тайного совета прочитали еще раз подписанные императрицей «кондиции» и личное послание. Однако большинство тех, кто недавно подписал перечень требований для российской императрицы, почему-то стали испуганно переглядываться друг с другом, а глава Верховного Тайного совета с удивлением не обнаружил на их лицах ликования и радости, после того как князь Дмитрий Михайлович Голицын решил воздать хвалу решению Анны Иоанновны: «Видите, как милостива наша государыня, какового мы от нее надеялись, таковое она показала отечеству нашему благодеяние! Бог сам подвинул ее к сему писанию! Отселе счастливая и цветущая Россия будет!..»

Во время его выступления кто-то из верховников унылым тихим голосом произнес: «Не ведаю, удивительно, отчего это государыне пришло на мысль так писать».

Замыслы Верховного Тайного совета тогда возбудили толпы и великое недовольство в разных сословиях Российской империи. После того как 2 февраля подписанные государыней «кондиции» зачитали прилюдно в собрании Сената, командование гвардии и руководители статских государственных ведомств были возмущены действиями верховников. Недовольство нарастало с каждым днем. В городе стали открыто возникать группы возмущенных людей, особенно сторонников древнего русского самодержавия, доходивших до такого ожесточения, что они смело заявляли: «Нам бы собраться, напасть на них с оружием и перебить их!» Особенно злобно высказывались представители армии и гвардейских полков, ибо сообразно «кондициям» Анна Иоанновна не могла назначать своим указом командующих лиц в армии и гвардии. Теперь это право принадлежало Верховному Тайному совету.