Находясь в полусонным состоянии, всё же замечаю, как парень гонит по трассе, словно за нами погоня. Он что-то бормочет себе под нос, иногда бросает короткий взгляд на меня и кривится.

Автомобиль тормозит, и, взглянув в окно, понимаю, что мы у ворот моего дома. Парень выходит из машины, обходит её и открывает дверь с моей стороны.

- Приехали, - говорит и, наклонившись, обнимает меня и помогает выйти.

А у меня в голове только одно – лишь бы Артура не было дома. Даже соседи, что могут меня увидеть, не пугают так, как реакция брата.

Филипп держит меня за талию, осматривает меня и сжимает губы в тонкую линию.

- Надеюсь, обойдёмся без истерик? – спрашивает с улыбкой, а я не понимаю, к чему этот вопрос. – Всё было прекрасно, Ягодка, но это всего лишь секс, окей? – его слова как ножом по сердцу.

Филипп открывает калитку и, не отпустив меня, заходит во двор. Мне хочется наброситься на него с кулаками, наорать, проклинать и послать его на все четыре стороны, но сил никаких нет, едва ногами перебираю.

- Сама дойдёшь? – спрашивает он, после того как сделали пару шагов.

Видеть его не хочу, поэтому я просто киваю. Не хочу, чтобы он видел ни мою боль от его слов, ни моих пролитых слёз. Парень тут же отпускает меня, и через несколько секунд я слышу визг шин.

Сделав над собой усилие, делаю пару шагов, но голова кружится, и перед глазами начинает всё плыть. Чувствую, как ноги слабеют, я падаю, и перед тем, как свалиться в темноту, затылок простреливает острой болью.

Прихожу в себя от лёгких ударов по лицу и не сразу узнаю голос брата.

- Анна… Анна?! - обеспокоено зовёт он.

С трудом разлепив глаза, фокусирую взгляд и смотрю на взволнованное лицо Артура. Осмотревшись, понимаю, что лежу на диване в нашей гостиной.

- Анна, что произошло? – спрашивает и ощупывает моё ноющее тело.

Как обухом по голове на меня обрушиваются события прошлой ночи, и, закрыв лицо дрожащими руками, я разрываюсь громким плачем. Артур притягивает меня к груди, гладит по волосам и даёт мне успокоиться.

Стыдно себе признаться, но я больше плачу из-за того, что всё произошло именно так. Он видел меня просто как способ разрядиться, не более. Я, наверное, дура, но решаю брату ничего не говорить.

Постепенно успокаиваюсь, плач сменяется тихими всхлипами, а тело больше не дрожит, как лист на ветке. Лежу на груди Артура и понимаю, что он зол, так как стук его сердца оглушает.

- Это он? Горюнов сделал? – спрашивает он, словно ударив меня по голове.

- Что? – замираю в ожидание ответа.

Кто такой Горюнов, я не знаю, в нашем городе есть человек с такой фамилией, но это точно не парень, с которым я провела самую лучшую ночь в своей короткой жизни.

- Я видел, кто тебя привёз, - хватает меня за плечи, отталкивает от себя и смотрит в мои заплаканные глаза. – Это ведь он?

- Нет, - поспешно мотаю головой.

- Он тебя по голове ударил? – будто не слыша меня, брат продолжает допрашивать.

- По голове? Нет, никто меня не ударил, - отвечаю я абсолютно честно.

Но как по щелчку пальцев затылок простреливает острой болью, я машинально поднимаю руку и нащупываю рану и вязкую, тёплую влажность.

- Не трогай! – кричит Артур и отбрасывает мою руку.

Я прищуриваюсь и пытаюсь вспомнить, что случилось и откуда у меня голова разбита. Филипп точно к этому не имеет никакого отношения.

- Нам нужно позвонить в полицию, - встав с дивана, Артур наматывает круги по комнате. – Чёрт! Они нам не помогут, - ругается сам с собой. – Заява на сына мэра, - нервно усмехается и чешет затылок. – Надо мной поржут всем отделением. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

До меня начинает доходить смысл его слов. Горюнов наш мэр и у него есть сын, но я понятие не имею, как он выглядит. Не имела, судя по всему.