Её подсадили на рояль, и ей пришлось закинуть ноги на поясницу мужчине, чтобы не соскользнуть вниз. Горячие губы обожгли шею, затем грудь, и Саша вскрикнула, ощутив, как в неё проник каменный член. Он заполнил собою тесное пространство, и это было здорово, ощущать, как он толкается в лоне, с каждым разом будоража новые сладкие волны.

Она обхватила Пашу за плечи, нашла его рот своим, с пылом прильнула губами, и задвигала бедрами в ритм с любовником. Еще быстрее, страстно прикусила подбородок… Влажная дорожка ласк вниз по ее руке, и снова ритмичные толчки… Смешалось дыхание, спина покрылась прохладным потом… А в паху жарко — жарко и липко… И приятная, нарастающая тянущая истома…

7. 6

Глава 6. Александра Куликова

Усольцев назначил встречу в полдень, в обеденный перерыв. Чтобы успеть смотаться с работы чуть не в другой конец города, мне придется заказать такси, на моей колымаге ехать нет смысла. Эта развалюха наверняка сломается по дороге, а опаздывать я не люблю. Ну ладно, у начальницы отпрошусь, якобы съездить в больницу, но явиться в банк на час, а то и полтора позже это уже дурной тон.

Еще подумает, что я сдрейфила!

Сладко потянувшись, приподнимаю голову, на меня смотрят изумрудные глаза Бакса. Этого ангорского шалуна нам подарили Женька и Игнат на новоселье. Кот с характером, не признает никого, кроме моей мамы, на руки идет только к ней. Пожалуй, сегодня первый раз, когда питомец забрался на кровать, чтобы пожелать мне доброго утра.

— Привет, мой хороший! — звонко чмокаю Баксика в холодный нос. И он возмущенно шипит, тут же спрыгивает на пол и улепетывает, махая хвостом.

Тут-то меня пригвождают к месту звуки льющейся воды из ванной. И я вспоминаю, что Павел вчера так и не уехал, и мы словно обезумели, занимались сексом ночь напролет, делая перерыв лишь для перекуса и кратковременного отдыха.

Это было просто сказочно. Даже мой покойный муж, несмотря на свой темперамент, не смог бы столько продержаться.

Тело сладко ноет, помня ласки любовника, и я падаю навзничь, зажмурив глаза. Боже, Сашка… Что ты вытворяла… Как же осмелиться взглянуть на Пашу?

Хлопает дверь, я вскакиваю, но схватить пеньюар со спинки кресла не успеваю. Мужчина появляется на пороге, на ходу вытирая волосы, и мне выпадает возможность еще раз полюбоваться великолепной фигурой Майского.

На гладкой загорелой коже блестит россыпь капель, литые мышцы плеч перекатываются при малейшем движении, и хочется снова коснуться тугих выпуклостей на плоском животе. Он не стесняется наготы, на нем нет даже полотенца, и я не в силах оторвать глаз от нижней части его тела.

Пенис красивой формы, темный, под стать хозяину — столь же привлекательный и мощный, а ведь сейчас он в спокойном состоянии. Во рту накапливается слюна, и я прочищаю горло, с трудом отвернувшись. Павел подхватывает свою одежду.

— Доброе утро! — бросает на меня взгляд, натягивает боксеры. — я не хотел тебя будить, думал, немного похозяйничаю и приготовлю кофе, пока ты спишь.

— Ты не знаешь, какой я предпочитаю кофе по утрам, — поддразниваю, смущаясь, что стою перед ним в чем мать родила, но всё же не прикрываюсь руками, изображая раскованность.

— Я о тебе многого не знаю, но это дело времени.

Звучит зловеще. Надеваю пеньюар, Павел приближается, попутно смотрит на дисплей телефона, и с досадой морщится. Уж не Ольга ли звонила, пока мы спали? Или вечером, когда яростно сражались друг с другом на полу в гостиной?

— Когда уже можно определить беременность?

Наши глаза встречаются.

— Недели через две — три, наверное… Я точно не знаю. — тихо говорю, затягивая пояс. — позвоню Ольховской, спрошу, когда приехать для сдачи анализов.