– Праздновать? Уверены в победе?

– Главное, не победа, – усмехнулся он.

– Наверное, ты прав, – сказала я и посмотрела на Завьялова, который стоял в нескольких шагах от нас и курил.

– Так ты придёшь?

Уверенно кивнула.

– Конечно. – А когда Завьялов в машину сел, и мы выехали на дорогу, я ему намекнула на то, что после окончания КВНа праздник не закончится.

– Об этом мы не договаривались! – тут же начал возникать Генка, а я бессильно откинулась на сидении.

– Разве? Кажется, я тебе говорила, почему я выбрала тебя в сопровождающие!

– А я не помню, что обрадовался!

– Ой, да ладно. – Я подалась вперёд и облокотилась на спинку его сидения. – Я ненадолго. Но ты же сам понимаешь, что мне нужно там быть. Для чего-то я сюда приехала.

Он явно хотел что-то ответить, но сдержался, я только заметила, как напряглись вены на его шее, так как сидела совсем рядом, и поэтому ещё раз поразилась тому, что некоторых Бог создаёт, давая им всего с лихвой. Генкину силищу можно на троих спокойно поделить, так же, как рост, ширину плеч и глубокий голос. Хотя, голос мне его нравится, глубокий такой, с налётом ленцы и насмешливости, он только иногда начинает басить, когда злится или кто-то испытывает его терпение.

– У тебя будет час, – наконец, сказал он. А я и этому обрадовалась.

– Хорошо. Я не буду создавать тебе проблем, обещаю.

– Очень на это надеюсь.

Номера в гостинице мы сняли быстро, уже через полчаса я зашла в однокомнатный люкс, огляделась, и порадовалась широкой кровати: не люблю узкие постели, наверное, во сне я верчусь и брыкаюсь, есть у меня такое подозрение, которое, правда, проверить я пока не смогла. До начала студенческого фестиваля оставалось чуть больше двух часов. Совсем мало для того, чтобы привести себя в порядок. Ведь надо разобрать вещи, принять ванну, наложить на лицо специальную тонизирующую маску, и за это время немного отдохнуть. А потом уже макияж, одеться, перед зеркалом покрутиться, удостовериться, что ничего не забыла и выгляжу прекрасно. Обычно, на все эти мероприятия у меня уходит не меньше четырёх часов, а тут два!

Когда я сидела в кресле с маской на лице и, можно сказать, медитировала, мечтая о сегодняшнем вечере, в дверь номера коротко постучали и почти тут же она открылась. И уже после этого я вспомнила, что её не заперла. Папка бы сейчас непременно пожурил меня: как дома, ей-богу!.. А в номер заглянул Генка, со скучающим видом, а как меня увидел, тут же рассмеялся.

– Боже ты мой. Ты так пойдёшь?

– Очень смешно, – медленно проговорила я, почти не шевеля губами, оттого, что кожу стянуло подсыхающей маской. Голову так и держала на подголовнике кресла, глаза снова закрыла, но поторопилась запахнуть полы халата, который распахнулся почти до бёдер.

– Зря. Очень, знаешь ли, выразительно.

– Господи, какие мы слова знаем. Ты чего пришёл?

– Вообще-то, обед. Мы в ресторан идём?

– Я – нет. Мне некогда.

– Будешь голодать? – Генка в номер прошёл, и дверь за собой захлопнул. Я услышала очередной смешок. – Представляю себе это свидание: он тебя целует, а у тебя от голода в животе урчит.

Я глаза открыла и поискала ими что-нибудь подходящее, чтобы в этого идиота кинуть.

– Завьялов, ты что такой злой?

– Нормальный я. Просто голодный. Пойдём в ресторан, Вась.

– Я же сказала, что не пойду. А ты иди.

Он в задумчивости хмыкнул.

– Ты тут будешь?

Я удивилась его вопросу, а после на своё лицо указала.

– А ты сам, как думаешь?

Он всё-таки улыбнулся.

– Ну ладно. Я верю.

Он к двери направился, а я в спину ему проговорила:

– Принеси мне бутерброд! И чай закажи! А лучше сок! Грейпфрутовый. Но скажи, чтобы обязательно свежевыжатый, а не из пакета! Из пакета я не пью.