15 октября под председательством Филиппова проходит распорядительный Пленум Теасекции. Обсуждаются совместная работа с Философским отделением ГАХН по теме «признаки стиля», а также сообщение Волкова о плане работы Теоретической подсекции[212].

17 октября 1925 года на заседании подсекции Истории театра Филиппов поднимает вопрос о присутствии посторонних. Решено, что заседания могут быть как открытыми, так и закрытыми. Начата серия докладов по истории раннего русского театра: Кашин выступает с сообщением о крепостном театре Юсупова, О. Э. Чаянова рассказывает об устройстве театра Медокса (и Сахновский при обсуждении связывает размер и устройство сцены с типом актерской игры[213]). Бахрушин представляет фонды своего театрального музея, Прыгунов делает доклад о декораторе М. И. Бочарове (1880‐е)[214].

Следующее заседание Теоретической подсекции датируется 22 октября 1925 года. Протокол № 3 (председатель – Сахновский, ученый секретарь – Волков) сообщает:

«Слушали: вопрос о программе занятий Теоретической п/секции в 1925–26 гг.

Постановили:

1. Начать в первую очередь работу по изучению методов театроведения: изучение вести в порядке анализа следующих вопросов: 1) что такое театр как объект театроведения; 2) объем театроведения; 3) вспомогательные дисциплины театроведения; 4) метод театроведения.

В повестку заседания 5 ноября поставить

I. Обсуждение первого вопроса. Предложить членам теоретической подсекции представить свои соображения в виде кратких тезисов.

II. Рассмотрение плана организации изучения театральной критики»[215].

28 октября Якобсон читает доклад «Теория театра и ее место в системе театрального знания»[216].

5 ноября 1925 года Сахновский делает специальное «Вступление в беседу на тему: „Театр как предмет театроведения“»[217]. Будучи ответом на доклады Якобсона (кроме «Теории театра…» еще и доклад, прочитанный, напомню, 29 мая: «Элементы спектакля и их эстетическое значение»), оно знаменует начало долгой и чрезвычайно интересной дискуссии о сущности и методах изучения театрального искусства как культурного феномена.

Именно на территории Теоретической подсекции обозначаются позиции и разворачивается спор искусствоведов-методологов с театральными практиками, философов – со знатоками, «людьми театра». Точку зрения первых представляет молодой ученый Якобсон, понимание театра теми, кто его создает, последовательнее и энергичнее прочих отстаивает Сахновский. Полемика между ними, обозначившая полярные точки зрения на предмет, будет вестись три следующих года (ей посвящена глава 4).

26 октября 1925 года определяются задачи комиссии Автора (председатель – Новиков): изучать теоретические вопросы драматургии, взаимоотношения сцены и автора, сценичность драмы.

12 ноября Гуревич докладывает о театральной библиографии[218]. А через два дня, 14 ноября, на Президиуме обсуждается вопрос о сборнике статей по истории театра во время революции (хотят, чтобы он успел выйти к ее 9-й годовщине)[219]. В председатели комиссии, готовящей сборник, предлагают О. Д. Каменеву[220].

30 ноября на заседании комиссии Автора Новиков читает доклад «Факторы сценичности пьесы»[221]. Замечу, что в Теасекции считалось хорошим тоном, когда заведующий первым обращался к проблематике руководимой им подсекции, выступая перед своими сотрудниками.

Доклад присутствующих, судя по обсуждению, не удовлетворил. Но то, что на заседание собралось около тридцати человек, – знак интереса к теме.

Новиков сопоставляет действие в пьесе и физические действия, психологический комплекс драматического произведения – и химические процессы. При обсуждении Якобсон заявляет о своем неприятии самого метода работы докладчика: аналогии, приводимые тем, чересчур механистичны. Волькенштейн говорит о музыкальности строения драмы и, стремясь дать определение, что же такое сценичная пьеса, предлагает следующее: это «пьеса с динамикой, богатая мизансценами». С. Н. Экземплярская полагает, что необходим анализ конкретного текста пьесы и что параллели между музыкальным произведением и драмой могут быть поддержаны.