– Как я вам сказал в начале нашего разговора, вы не опоздали, а пришли как раз вовремя. – в ночной тишине под звуки светлячков прозвучал, становящий ненавистным, голос конферансье.

– Даже так! – не поверив, усмехнулся я, находясь в ожидании очередного подвоха.

– Именно. – со всей серьезностью в голосе, ответил он.

– Тогда мне стоит поторопиться занять свое место в зале и насладиться очередными чудесами сегодняшней ночи, которая длится уже неделю. – сказал я, двигаясь в сторону входа в шатер.

В этот самый момент у меня возникло расслабление, казалось, что гигантская, доломитовая гора упала с моих плеч. Разговор с конферансье был настолько тяжелым, что его можно было бы отнести к мукам Ада, которым подвергаются грешники. Даже возможно и стоило бы сотворить определенный круг Ада, куда попадают, допустим, лжецы и им предстоит такой психологически сложный разговор с загадочным конферансье.

– «А может я уже попал в подобный круг Ада?» – усмехнувшись, подумал я.

– Эту ночь вы никогда не забудете. – сказал он, приглашая меня пройти.

Когда я направился в сторону входа, конферансье достал свои часы и нажал на одно из кнопок часового механизма. В ту же самую секунду после этого жонглеры оживились и принялись дальше выполнять свои смертельно опасные, но тем не менее прекрасные трюки с топорами, которые также пришли в движение. Движения, продолженные после небольшой паузы, были будто движения продолжающейся жизни. Так наблюдая за завораживающими действиями жонглеров, я зашел внутрь шатра. Оглянувшись, моему взору предстало одинокое поле, ни о чем не говорящие, что было здесь несколько минут назад.

Внутри шатра стоял знакомый мне запах. Этот запах был знаком мне с детства, когда мы всей семьей посещали цирк, это был запах попкорна и сладкой ваты. Запах, нельзя было спутать ни с каким другим. Меня всегда привлекал запах – жареного попкорна, несмотря на то, что одна моя знакомая рассказывала мне о вреде этого запаха. Она утверждала, что это запах химического вещества диацетила, сам не знаю, как я запомнил это название, синтетического масляного ароматизатора, что вдыхание этого ароматизатора способствует развитию тяжелой болезни легких, которую называют «попкорн легких».

– «Бедные продавцы попкорна!» – подумалось мне.

Но, несмотря на эту информацию, мне все равно тянуло употребить стакан попкорн. Попкорн, я считал, не опаснее сигарет, которые итак в моей жизни занимали значительное место. Ощущая непреодолимое желание приобрести стаканчик попкорна, я принялся оглядывать окружающую обстановку внутри шатра, но как бы я не вглядывался, внутри ничего не продавалось. Здесь не было даже обычного буфета, где можно было бы приобрести еду или напиток.

– «Похоже, запах был такой же иллюзией, как все здесь вокруг, просто мне захотелось, чтобы здесь пахло попкорном и точка. Мое желание сбылось». – думал я.

Зал, где должно было состояться представление театра, представляло собой некий амфитеатр. Форма зала представляла собой полукруглую арену, сцена же располагалась напротив входа, там же находилось и за кулисье. Огромный бардовый занавес свисал с крыши шатра, однако я не видел за, что именно он прикреплен, на момент мне показалось, что он ливитирует и закреплен он не иначе как за воздух.

Однажды, еще в детстве, мне довелось побывать в цирке шапито. Воспоминания о представлении были самые наилучшие и наиприятные. Мне нравилась атмосфера шапито, ее простота, близость артистов к зрителям, где каждый зритель становится частью представления. Яркие картинки цирка бросались в мои детские глаза, и я воспринимал их как сказку, в которой очутился, подобно тем персонажам, о которых мне в детстве рассказывали родители.