Начальник крутит диск телефона.

– Да. Анатолий Григорьевич. Все под контролем. Понял. Во сколько? Понял. Да, успеем. Успеем. Сейчас будет.

Начальник кладет трубку, поворачивается к Татьяне:

– «Дед» просил передать, что за твоих «Капитанов Немо» больше биться не будет.

Татьяна не понимает.

– Каких Немо?

– Сама соображай.

– «Наутилуса Помпилиуса» название перепутал?

– Еще пара разборов полетов на десятом этаже, – выразительный жест Начальника пальцем вверх, – и мне, как «Деду», будет уже все равно, капитаны Немо или капитаны Гранты.

Закуривает.

– Еще «Дед» просил передать, чтобы через час была в студии. В гриме. Лаврентьева прямо из Шереметьево привезут. Позже он не может.

– Это какой Лаврентьев?! Олег?! – Видеоинженер от такой новости, похоже, проснулся. – Тот самый?! Наш первый в НХЛ?!

– Блин, Сапыч, монтируешь интервью Таньки с реальным гением, и ноль эмоций, – притворно строго бухтит Начальник. – А на энхаэловца такая реакция!

– Так то ж Лавр! – не может успокоиться Видеоинженер. – Ух, Танька!

Таня смотрит куда-то сквозь него.

– Без меня энхаэловца вашего оближете.

Таня включает электрический чайник в розетку, насыпает заварку из картонной коробки со слоном прямо в стакан.

– Интервью брать не буду.

– Что за капризы?!

Начальник смотрит на нее удивленно.

– Ты сам журналист. – Татьяна двумя пальцами приокрывает крышку чайника, проверить, не закипел ли. – Садись сам в кадр, если так приспичило.

– Звезду словила? Погасим!

Пока же Начальник гасит окурок.

– Не сходи с ума! Ты же сама чемпионка…

– Среди юниоров…

– Нам и юниоров достаточно. Все лучше в спорте разбираешься, чем я. Оставляй редактора на монтаже и на грим! Через час в студии! Как штык!

Начальник двигается к выходу из монтажки, но слышит голос Тани:

– Не буду!

– Будешь! Пока Лысенко с Сагалаевым про твои капризы не узнали! Демократию мы защищаем, но не практикуем!

Хлопнув тяжелой дверью монтажки, Начальник выходит.

Таня смотрит куда-то в пустоту.

– Не буду…

Все происходящее дальше мы видим глазами Видеоинженера, слушающего в наушниках «Наутилус» или Б.Г.

Видим, как Татьяна, уставившись в одну точку, наливает из только что закипевшего чайника крутой кипяток в стакан с заваркой, механически размешивает ложечкой, аккуратно вынимает ложку, кладет ложку рядом на стол, берет подстаканник и вдруг… резко выплескивает горячий чай из стакана на себя.

Музыка в наушниках обрывается.

Следующая сцена – натура.

Скорая помощь около 17-го подъезда телецентра «Останкино». Татьяну на носилках загружают в машину. На ее шее и подбородке сильный ожог. Перепуганные лица Видеоинженера и коллег.

– Танька! Как же так?!

– Как теперь эфир без тебя?!

– Она сама, – бормочет Видеоинженер, – плеснула сама!

– Не пизди! Как она могла сама перед эфиром!

Таня тихо, но твердо:

– Говорила же – не буду!

Скорая помощь отъезжает от телецентра.

Через полтора часа из студии на втором этаже телецентра выходят Начальник, его начальник Анатолий Григорьевич Лысенко и Олег, тот самый Лаврентьев, известный хоккеист, интервью с которым в отсутствие Татьяны пришлось вести самому Начальнику.

– Спасибо, Олег, что приехал, – благодарит Лысенко.

– О чем речь, Анатолий Григорьевич! Я же помню, как вы нас поддержали, когда нас из армии увольнять и отпускать за рубеж не хотели.

К выходу идут по коридору с фотографиями новых знаменитостей перестроечного телевидения. Фото Любимова, Листьева, Политковского Олега не интересуют, он новых звезд не знает, и вообще он спешит. Но вдруг резко останавливается около фотографии Татьяны.

– Кто это?!

– Отстал ты от нашей жизни за своим океаном. Прима перестроечного эфира. Танечка Малинина, – поясняет Лысенко.