Табаки записывает.

КИРИЛЛ. Да вот же: силами продажных наемных девок мужского пола в военной форме захватили Афганистан; якобы для того, чтобы полумифического Усаму бен Ладена ловить. Ловили или нет, но объем производства наркотиков в этой стране увеличили в несколько раз.

ВАЛЕНТИНА. Ой, но такие милые! По телеящику все показывают, как они там с местными крестьянами воюют, посадившими грядку мака. Так вот и топчут все, топчут! Но из Афгана давно уже не сырец идет, а чистый героин.

Табаки записывает.

ВАЛЕНТИНА. А его-то, да еще в таких объемах, на коленке в сакле не сделаешь. Нужны высокотехнологичные лаборатории, реактивы в огромных цистернах, химические заводы… Колоссальное производство! Несчастные афганские пастухи и декхане для этого ни средств не имеют, ни образования, ни транспортной системы, ни… простите за выражение, ни хрена.

КИРИЛЛ. Эт, точно. Ну, кто поверит, что оккупированное государство может в одночасье настроить такое количество сложных химических заводов без участия самих оккупантов?!

Табаки смотрит на говорящих с выражением на лице

едва ли не ужаса.

БОГДАН. Но самое забавное, что тот, кто всю эту бодягу разводит, он же и организует всякие гуманитарные организации по борьбе с наркотиками. Во мерзота!

Табаки записывает.

БОГДАН. Вероятно, это тоже проявление бо-ольшого ума. Догадаться, устанавливая опорные точки в регионе, засыпать героином все подступы к источнику энергетических ресурсов! Умнейшие люди! Нет, ну внешне они очень похожи на людей: руки, ноги, голова…

ТАБАКИ (стараясь казаться игривым). Вы уж такое развели! Скажете скоро, что я агент Ротшильдов.

ВАЛЕНТИНА. Что вы! Нет-нет. Ни за что. Ротшильды вас под свой стол не пустят. А вот местные кровососы, что-нибудь да и бросят со стола.

ТАБАКИ. Вы хотите меня оскорбить.

ВАЛЕНТИНА. Боже упаси! Я из зависти.

Пауза.

Голос помощника режиссера из динамика: «Артист

Каратыгин, ваш костюм готов. Андрей Васильевич, вас

ждут в пошивочной для примерки».

Табаки не уходит.

ВАЛЕНТИНА. Мы водку не будем. (Смотрит на Богдана).

БОГДАН. Нет, мы не будем.

КИРИЛЛ. Но мы от всей души поздравляем вашу племянницу.

ТАБАКИ. Валентина…

ВАЛЕНТИНА. Алло?

ТАБАКИ. Почему вы меня не любите?

ВАЛЕНТИНА. Да бросьте.

ТАБАКИ. Всех любите, а меня не любите.

ВАЛЕНТИНА. Вот вы актер, вроде как премьером считаетесь в нашем театре. А играете сегодня, как случайный статист. Какую-то внучатую племянницу еще выдумали… Ну что это такое?

ТАБАКИ. Да я просто… угостить хотел. Да как хотите… (Он не может выбрать наиболее выгодную линию поведения и оттого тянет время. Как вдруг впадает в некую приятельскую доверительность). Слушайте, ребята, а у вас что, заговор?

БОГДАН, КИРИЛЛ

ВАЛЕНТИНА (вместе). Заговор?

ВАЛЕНТИНА. У нас заговор? Может, это у вас заговор?

ТАБАКИ (смеется почти так, как это делают в спектаклях оперные артисты). Да это я так. Да пошутил, пошутил. А что там, Белла Наумовна командировочные еще не выдает? Хотел зайти, – дверь, вроде, закрыта. Никто сейчас в бухгалтерии не был? Пойду еще раз гляну.

Голоса кошек.

ВАЛЕНТИНА. О! Не забудьте своих кошек покормить. А то Гринпис обвинит вас в жестоком обращении с животными.

ТАБАКИ (на ходу). Да че это они мои?

ВАЛЕНТИНА. Да уж и не наши.

ТАБАКИ (останавливается). Вы раньше со мной так не разговаривали.

ВАЛЕНТИНА. Была когда-то и бабка девкой.

ТАБАКИ. И вообще не разговаривали.

ВАЛЕНТИНА. Да? Ну, это было очень давно.

Табаки уходит.

КИРИЛЛ. Так признавайтесь, что бы вы хотели играть?

БОГДАН. Что угодно. Только не…

Из кулис выбегают шагом галопа Джалиль

Шайхельисламов. На нем также увеличенный костюм

для детсадовского утренника – это костюм гусенка.