Лето бежало к концу, а жара выжигала на улицах всё живое. События, произошедшие на тринадцатом этаже, немного оживили наши отношения. Мы опять проводили время вдвоём, но прогулки по району уже наскучили. Поэтому недолго споря, отправились в старый парк, находящийся в лесу.

Гуляя по тропинке, почти дошли до аллеи с лавочками. Лена замерла, глаза её загорелись таким огнём, что я даже растерялся.

– Пошли…– она потянула меня за руку.

– Куда?

Передо мной открылась картина запустения. Само здание было наверху, к нему вели ступеньки, если их уже можно было так назвать. Поднялись вверх, нас встретила желтовато-розовая стена, в ней уже изрядно не хватало кирпичной кладки. Фонарные столбы поржавели и уже никогда бы не загорелись.

Подойдя ближе, я заметил, что окна были очень маленькие и у самой земли, но стёкол и ставней не было. Ленка вцепилась в мою руку и тянула за собой. С боку были мелкие порожки, заваленные обломками кирпичей, штукатуркой и всяким мусором, к тому же из стены в дверном проёме торчала арматура. Напрыгавшись сполна по всем развалинам, мы вышли на ровную площадку, как оказалось – это была сцена. С неё нам открылся зрительский зал. Единственным напоминанием, от которого остались бетонные остовы лавочек, деревянный настил которых сгнил уже много лет назад. Деревья начали захватывать зал, прорастая на каждом свободном клочке земли. Само здание театра, так же не осталось без внимания природы, кое-где росли маленькие клёны, и стелился мох. Пока я бродил, оглядывался, Ленка стояла как вкопанная, только глаза обеспокоенно кого-то высматривали. Не найдя никого она вздохнула и поглядела на меня. В долю секунды по моему телу пробежал озноб, руки моей спутницы были в мурашках. Я подошёл к ней и обнял, закутывая её в свою ветровку. Листья на деревьях зашелестели, но ветра не было. Мне тогда казалось, что нас закрывает стена. Девушка испуганно прижалась ко мне и зашептала:

– Уйдём отсюда…

Посмотрев на неё, так захотелось утешить, успокоить, и тут я увидел как её волосы, завязанные в хвостик, отливают рыжим и произнёс:

– Лисёнок, что ты? Ветра испугалась?

Молчание затягивалось. Тишина начинала бить по ушам. Нам начало становиться не по себе, и мы решили уйти. А когда стояли около подъезда, она всё рассказала. Что была в этом парке с бабушкой, как забрела в театр на зов неизвестного и о том, что никто ей не поверил. Если честно мне тоже верилось с трудом, но заглянув ей в глаза, понял, что это не обман и не шутка. В этот вечер отправились по домам, даже толком не простившись. Мы стали чаще гулять в парке, подолгу сидеть на сцене. Больше там ничего не беспокоило, а даже наоборот было очень хорошо и спокойно.

Время не стоит на месте, что-то уходит, а что-то приходит. Вот и в моей жизни случились перемены. Отношения с Леной становились всё прохладней, а начавшаяся учёба в колледже только это усугубила. Вскоре мы расстались, но отпустить её до конца так и не смог, всеми способами пытаясь сохранить дружбу, в надежде, что всё изменится в лучшую сторону.

Новый распорядок дня, предметы, коллектив ещё сильней выбили меня из колеи. Деваться было некуда и пришлось как-то общаться, для начала с соседом по парте. Сперва, понемногу, а потом оказалось, что он очень интересный человек. Звали его Алексеем. Высокий, спортивный, темноволосый парень. И вот мы с ним нашли общий язык. Когда меня назначали старостой группы, а его заместителем, наше общение стало ещё более частым. В силу всех сложившихся обстоятельств – сдружились. Помогали и прикрывали друг друга. В актив колледжа записались одни из первых, если быть до конца честным нас туда отправила Наташа, так вся группа называла за глаза молодую преподавательницу по математике. Просто она была руководителем самодеятельности и нам с ней очень повезло. После пар у нас были тренинги для выступлений, ставилась речь, давались некоторые сценические навыки и много ещё интересного. Только вот времени свободного почти не было, и я неделями не виделся с Леной. У неё тоже были свои заботы, она уже начала готовиться к поступлению на журналистику в колледж при университете. Постоянно находилась в напряжении, я понимал и старался не обращать внимания, на её вымотанное и взвинченное состояние.