Однако вкусный ужин регулярно срывался. Во-первых, дети попадались капризные, бабушку не слушались, называли «Дурой».

Во-вторых – мыши, которых было полно в избе, вели себя примерно так, как ведут себя чиновники в учреждении, то есть вроде бы находились на службе у Бабы-Яги, а служебные поручения выполняли недобросовестно. Вымогали взятки у детей, говоря: «Дай мне кашки, я тебе добренькое скажу….» и организовывали вкусным детишкам побег из заключения, хотя в соответствии с должностной инструкцией, должны были их как раз стеречь.

В-третьих – и гуси-лебеди относились к своим обязанностям формально – вроде бы и летели вдогонку, но не особенно и спешили, и возвращались ни с чем. А в журнал полётов записывали всякую ерунду, типа:

– Задержание сорвалось ввиду плохой видимости.

– Не могли взлететь из-за проблем на взлётной полосе.

– Повреждение крыльев при столкновении с другими летательными аппаратами.

– На заправке закончился керосин, и.т.д.

Потом и внутри коллектива был полный разлад. Кот ненавидел мышей, мыши – кота. Была и какая-то даже кастовость – гусей-лебедей, например, в избу не пускали, ночевали на крыше в любую погоду. Старуха вроде обещала им когда-то соорудить бассейн, потом забыла – возраст, склероз.

Баба-Яга вышла к представителям властей в традиционном наряде, непричесанная (см. картины В. М. Васнецова, иллюстрации И.А.Билибина).

Её попросили предъявить документы на себя, на кота, на избушку, обвинили в незаконной застройке леса.

Говорили непонятные слова – про кадастровый номер, требовали показать разрешение на застройку.

Баба-Яга сначала храбрилась – пыталась запугать обидчиков, грозилась позвать Змея Горыныча и других для защиты избушки, несколько раз бросала представителям властей клубок, дезориентируя их и посылая их в другую сторону – мол, идите за клубком, где он остановится, там и начинайте работы; насылала на них гусей-лебедей, которые – во-первых – пачкали всем одежду, во-вторых – щипали, а в-третьих, пытались сорвать головные уборы и клевали пластмассовые каски. А куриная нога вообще повернула избушку к лесу передом, а к начальству – задом. Знай наших!

Собрался народ. Думали театрализованное представление – артисты приехали.

Но нечистая сила с помощью этих примитивных методов смогла продержаться недолго. Все проблемы и с пожилым человеком, и с избушкой были решены в один момент.

Куриная нога была отправлена в ресторан, – на студень.

Гусей-лебедей поместили в зоопарк, на пруды.

Кота – в спецприемник для бездомных животных.

Мыши сдались сами, и вышли строем, подняв лапы вверх. Взамен страшной смерти в мышеловке или от ядов, они предпочли пойти работать в науку. Хоть и сидели потом в клетке всем кагалом, зато кормили отлично, и обращение было культурное.

А Бабу-Ягу отправили, естественно, в сумасшедший дом на принудительное лечение.

Медицинские работники слушали Бабу-Ягу внимательно, не перебивали, задавали толковые вопросы, типа:

– Сколько Вам лет, бабушка?

– Не болели ли желтухой родители?

– Наблюдались ли ранее у психиатра?

От уколов баба-яга отказываться не стала, подставляла любое место и санитарам и медицинским сёстрам – раз так надо. Таблетки принимала с удовольствием, то есть для врачей – идеальный пациент.

Поэтому, когда выписалась, изменилась до неузнаваемости – то есть – обыкновенная старушка-пенсионерка. Полюбила ходить в зоопарк, на пруды – кормила лебедей.

Cнежная королева – красивая, но холодная на ощупь женщина, сидела в задумчивости на троне, который издали, можно даже было, принять за обыкновенный сугроб, и соображала – как же ей отпраздновать новый год.