Лоренц восстановил дыхание и мог говорить спокойно.

– И чем ты это докажешь? – спросил его епископ, все еще державший в руке факел.

– Вот! – Лоренц сунул руку в сумку и достал кинжал. Он подошел к бригаденквизитору и протянул его. Тот протянул руку, чтобы взять клинок и тут же отдернул ее ужаленный черной молнией.

– Verdammte Scheisse! – воскликнул епископ защитную формулу на старотаирском. Его заговоренная броня ослабила удар, но не до конца. Он пристально вгляделся в кинжал. – И что? Девка могла добыть эту темную реликвию где-то еще.

– Ваше святейшество, она в бою отбила его у Древнего! Я могу показать вам это прозрением Фендела если мы вернемся на место, где вы ее обнаружили. Она сама жертва! Посмотрите, у нее же тени нет!

 Лоренц, только сейчас понял, что его смущало в Ирэн, когда он увидел ее в камере. Епископ Инге замер на минуту в раздумьях. За спиной Лоренца потихоньку поднялся ропот. Многоголового зверя толпы лишили зрелища, и он был недоволен.

– Все в чем она виновна, так это в краже серебра! Обличенный властью в соответствии с патентом чрезвычайных полномочий, я беру ее на поруки. И приговариваю к общественным работам.

 Шум за спиной все усиливался. Раздался свист и ехидный комментарий, каким именно местом будет Ирэн отрабатывать приговор. Кто-то громко прокричал, что Лоренц в сговоре с ведьмой и пытается запудрить голову епископу.

– Отвязать! – гаркнул епископ, – В камеру! А с тобой, сын мой, мы сейчас приватно поговорим. Пойдем, – елейно проговорил Инге.

 Иноки, повинуясь его приказу, отвязали Ирэн и повели ее обратно, в подвал гарнизона. Разочарованные зрители начали постепенно расходиться. Лоренц последовал за Инге в его роскошный номер в Оверлуке. По пути Лоренц рассказывал свои теории, приводил доказательства. Алекс тоже пару раз дополнял рассказ. Инге сдерживался до последнего. Он выпроводил пришедших вместе с ними любопытствующего начальника гарнизона, главу городского совета Цвикау и еще пару местных помещиков, бывших членами местного отделения 'Дворянского собрания'.

– Алекс вы тут тоже не нужны, мы будем обсуждать высокие магические материи.

 Барон Сенвар извиняюще посмотрел на Лоренца и тоже покинул комнату.

 Инге сел за стол напротив Лоренца, пару раз вдохнул и выдохнул, а затем со всей силы ударил кулаком, облаченным в латную перчатку по столу.

– Ублюдок, ты что себе позволяешь! Решения инквизиции должны быть непогрешимы. Так сказал кайзер, и так обстоят дела по всему рейху! А ты выставил меня, епископа имперской провинции, бригадного инквизитора дураком перед смердами!

– Но вы же ошиблись.

– Молокосос! Я найду, как тебе испортить жизнь, не сомневайся! Унизить меня. Я теперь от этой истории не отмоюсь! Не мог, что ли подождать, пока мы ее сожжем и потом рассказать мне правду? Мы бы потом этого упыря по-тихому поймали и развоплотили.

 Лоренц побледнел от гнева. К тому, что творилось в Тайной Государственной полиции, он уже привык, но увидеть подобное отношение к расследованиям в инквизиции он не ожидал. Теперь уже он стукнул своим кулачком по столешнице.

– Я думал, вы должны находить Истину!

– Да кого она волнует! Истина! Убирайся! Еще по столу мне тут стучать будет.

 Лоренц послушно поднялся, чтобы уйти. Выходя, он кинул через плечо, сам удивленный от своей наглости.

– Ирэн я забираю с собой. Она теперь вне вашей юрисдикции и будет находиться в доме Алекса Сенвара.

 Он закрыл за собой дверь. В нее изнутри ударило что-то тяжелое. Раздался звон. Это был кувшин, отметил про себя Лоренц.

 /Лор, смотреть за тобой одно удовольствие. Честный, правильный. Образец для подражания. Но если ты дальше будешь так портить отношения с власть предержащими, мое удовольствие будет недолгим. Да, ты прав по закону и по совести. Но инстинкт самосохранения включать изредка надо. Нет, ничего он тебе сейчас не сделает, понимает, что его снимут с должности. Есть желающие подсидеть, которые могут карту Ирэн разыграть. Но я бы на твоем месте не ждал бы еще неделю пока караван 'Карнатакской колониальной' двинется, чтобы уехать…/