– Военный не должен появляться на людях без должного головного убора, – отвечает он. – Боже правый, я чувствую себя отвратительно. Надеюсь, мне положена хоть крошка.

– Милый, конечно. Идем, идем. Будем завтракать на лужайке.

– Мама?

– Спроси мистера Брюэра, Дигби. У меня нет времени на это все. – Розалинда пускается в путь к лестнице, чтобы встретить спускающихся гостей, затем поворачивается к Ов. – Что на тебе надето?

– Мой халат, мама. И одна из моих туфель. Я оставила вторую в…

– Ты умудряешься быть еще менее привлекательной, чем обычно. Пусть Моди расчешет тебе волосы, как бы мало их ни было.

– Да, мама, – говорит Овощ.

Дигби берет Ов за руку, сжимает ее и утаскивает за собой. Они проходят по залу и вниз, в лишенный окон мир слуг, где пробегают по коридору, украшенному рядом подписанных колокольчиков – СТОЛОВАЯ, ГОСТИНАЯ, КАБИНЕТ, ХОЗЯЙСКАЯ СПАЛЬНЯ, ГАРДЕРОБНАЯ, ВТОРАЯ СПАЛЬНЯ, ГОСТЕВАЯ 1, ГОСТЕВАЯ 2 – два из которых невротично, упорно звенят.

По обе стороны коридора чуланы, холодильные комнаты, кладовые, винные подвалы. Эти подземные пещеры от пола до потолка забиты продуктами: консервами, тушенкой, джемами, ветчиной, маслом, банками с печеньем, копченой рыбой, мясом, кексами и бутылками шампанского, набитыми в стеллаж как стеклянные соты. В дальнем конце коридора главная кухня – плиточные стены увешаны медными кастрюлями, огромная черная плита с печами по обе стороны, толпа занятых слуг и шипящий и шкворчащий завтрак: копченая селедка, яйца, черный пудинг. Прошмыгнув сквозь кухню, дети могут покинуть дом через заднюю дверь, которая ведет на окруженный кирпичными постройками двор. Квартира мистера Брюэра, где он живет с женой и маленьким сыном, находится здесь, над прачечной.

– У мистера Брюэра есть телефон в кабинете. Думаю, мы можем воспользоваться им, чтобы послать телеграмму, – говорит Дигби, когда они добираются до двери, которая ведет в дом мистер Брюэра. – Ты знаешь, как пользоваться телефоном?

– Нет, – говорит Овощ, – и мы не можем без спросу зайти в его кабинет. Это будет проникновение со взломом.

– Это не проникновение, если нам надо уведомить власти.

– Уведомить их о чем? – спрашивает Бетти Брюэр, урожденная Бемроуз, открывая дверь. – Что вы двое задумали? И где эта бедовая Кристабель?

Дигби и Ов обмениваются взглядом – они не уверены в благонадежности Бетти. Пусть даже теперь она домоправительница в Чилкомбе и замужем за уравновешенным мистером Брюэром, они подозревают, что в первую очередь она отчитывается перед Розалиндой.

– Доброе утро, миссис Брюэр, – вежливо говорит Дигби. – Мы ничего не задумали.

Бетти хмурится, вешает большую связку ключей на петельку у пояса.

– Сегодня нет времени на глупости. Мне нужно покормить восемь голодных гостей и их прислугу.

– Кристабель нашла мертвого кита, и нам нужно уведомить власти, – вырывается у Ов.

Бетти поправляет платье, выпячивает широкую, властную грудь, крепко захлопывает за собой дверь, так что она со щелчком запирается, и деловитым шагом направляется в сторону кухни.

– Мисс Флоренс, кажется, я сказала, что сегодня нет времени на глупости.

Дигби и Ов переглядываются.

– Нам придется вернуться на пляж и сказать Кристе, что мы столкнулись с непредвиденными сложностями, – говорит Овощ.

Дигби корчит рожу.

– Давай, – говорит Овощ. – Она что-нибудь придумает.

Дети пускаются в обход дома, снова направляясь в лес, но их останавливает величественная женщина с осветленными волосами и в узорном халате, прогуливающаяся по лужайке с мундштуком и бокалом шампанского.

– О, привет, – говорит она, забавно растягивая слова. – А вы, шустрые белочки, – наследники поместья? Можете сказать мне, где море? Я нахожу крайне живительным общение с океаном до завтрака. Я чувствую, что он рядом – в воздухе слышно дыхание соли.