Музыкантов и певцов привечали в компаниях, к ним проявляли благосклонность девицы. Умевшая петь и играть на инструментах девушка имела больше шансов удачно выйти замуж. Такие невесты особо ценились.

В общественных собраниях и в частных домах устраивались декламации и чтение новых пьес, опубликованных в журналах, «на голоса». Чрезвычайно популярен был тогда жанр «живые картины» – род статической пантомимы, когда несколько человек в декорациях и костюмах замирали в позах, копируя картины знаменитых художников или скульптурные группы. С живыми картинами успешно конкурировали любительские спектакли. Обычно это была летняя забава, особенность дачного сезона, когда устроить подобие сцены на свежем воздухе было проще. Зимой приходилось искать места в городских клубах, договариваясь со старшинами, сходится в домах, имевших просторные комнаты.

Люди творческие, увлеченные общими интересами, всегда стремятся сплотиться. Поэтому вполне закономерно, что еще на рубеже XIX и XX веков в селе Боброво, большая часть населения которого была так или иначе связана с Коломзаводом, возникли несколько кружков музыкантов, певцов, актеров-любителей. Для того чтобы поддержать эти благие начинания, на личные деньги основателя завода Аманда Струве и директора Антона Лессинга в Боброво выстроили то, что тогда было принято называть «Народный дом». Подобные общедоступные культурно-просветительские учреждения, род открытого для посещений клуба, тогда устраивали практически повсеместно. Народные дома были и государственные, и земские, и частные. Название их варьировались, но суть оставалась та же.

По проекту знаменитого московского архитектора Максима Карловича Геппенера в 1898 году на окраине села Боброво возвели большое деревянное здание с башенками, похожее то ли на замок, то ли на сказочный дворец. Место было выбрано с большим умом. С одной стороны до самой станции «Голутвин», зажатые между Рязанским шоссе и линией железной дороги, тянулись кривоватые улочки с переулочками старого села Боброво, а с другой стороны от заводского клуба ровными рядами, разбитые на правильные участки, выросли усадьбы и дома поселка, названного Новая стройка. Это была частная застройка рабочих завода, перебиравшихся на жительство в город из окрестных деревень. Строительство домов субсидировалось заводской администрацией, дававшей кредит на льготных условиях, помогавшей материалами и рабочей силой. Следы этой деятельности заметны до сих пор, и в XXI веке, – поставленные артелями заводских плотников дома простояли полтораста лет, и в них до сих пор живут потомки тех, кто строил «при хозяине»[14].

В здании, построенном по проекту Геппенера, имелась театральная сцена, большой зрительный зал с рядами кресел и балконом-галеркой. С тыльной стороны сцены находились гримерные комнаты и реквизиторская. К зрительному залу примыкали прекрасный буфет, курительная комната. В одном из крыльев дома помещалась вместительная читальня с библиотекой[15]. При входе расположилась гардеробная. Здание было подключено к системам водопровода, канализации и электрической сети Коломзавода. Котельная была своя, она обеспечивала паровое отопление зимой. Все это по тем временам было роскошью технического прогресса, воплощенными грезами Жюля Верна. В Коломне о таком могли только мечтать!

Какого-то единого названия у этого очага культуры не было. Называли его и Театром Струве, и Бобровским, Голутвинским театром, Театром Коломзавода, Театром народных развлечений. Как видно, во всех названиях слово «театр» превалировало, но не театром единым жив был этот клуб или Народный дом, называйте, как хотите. Там же, при Бобровском театре, базировалось КГО – Коломенское гимнастическое общество, сплотившее различные спортивные кружки и команды, выступавшие под его знаменами. Прямо возле здания Бобровского театра, недалеко от его крыльца, разметили первое во всей округе футбольное поле, и с 1906 года заводская команда выступала в первенстве города. Зимой на той же площадке бились в русский хоккей и устраивали каток. Вокруг этого места само собой возникло «гульбище» – место встреч и свиданий. То, что называется «променад».