Что предпочитаешь: поесть в тишине или кино посмотрим?

Посмотрим.

У меня есть неплохая комедия.

Комедия подойдёт.

Мы ели, смотрели кино, смеялись. Возникла неловкая ситуация, когда я положила голову ему на плечо и тут же отстранилась. Он даже не смутился, просто улыбнулся и сказал: «Да ладно. С кем не бывает по старой памяти. Я в общем-то не против». И я положила голову ему на плечо, он приобнял меня и содержание фильма стало ускользать от меня. Я ловила ощущения и они были приятными. Мне было так хорошо, так спокойно. Теперь я была добровольной пленницей, попала из одного плена в другой, значительно более приятный. Мы досмотрели кино, потом он пошёл в душ. Вышел из него с полотенцем на бёдрах. Так предсказуемо, он всегда выходил так из душа. Моя реакция была бы такой же предсказуемой – обычно я сдёргивала полотенце, она сердился, но заканчивалось это непременно в постели. Моя рука уже хотела сделать привычное движение, но я остановила себя, а он посмотрел на меня исподлобья и ухмыльнулся. Он лёг, а я пошла в душ. Выйдя, я немного постояла в дверях, ожидая, что он скажет. Он похлопал рукой по кровати, приглашая меня присоединиться, в этом жесте не было ничего пошлого, ну, может, самую малость. И я приняла приглашение. Наверное, он иногда думал об этом. Не буду врать, я тоже. Но мы, кажется, вечность ходили по кругу, встречаясь, расходясь, снова встречаясь. И как лошадки в зоопарке, которые катают детей, мы привыкли и что делать дальше, когда больше не надо идти по кругу, мы не знали. Нас отвязали, а мы всё равно шли по кругу. В общем, мы болтали о чём-то, стараясь не думать о том, что мы могли бы сделать сейчас, пока сон не прервал наши разговоры. Роберт уснул, я молча лежала и старалась не думать, не чувствовать. Как в тот раз, на природе, наш первый раз. Тогда мы тоже просто спали.

Я проснулась, Роберт стоял около иллюминатора. Увидев, что я не сплю, он сказал: «Погода ужасная. Кажется, будет шторм». Не то, чтобы я боялась, но такой шторм, о котором подумала я, мне совсем не нравится.

Знаешь, не очень хочется, чтобы о нас сняли «Титаник-2».

Согласен. Ну, если уж так, думаю, стоит заняться любовью напоследок.

Может всё не так плохо и мы выживем? В любом случае, всё возможно. Но давай понаблюдаем ещё немного за погодой. Это красиво, хоть и страшно.

Долго наблюдать нам не позволили, по громкой связи всем объявили, что необходимо собраться в спортзале как можно быстрее. Около каюты нас уже встречали и стройными рядами мы шли в направлении спортзала. Я и не думала о том, что Алексей тоже будет там, пока не увидела его. И он тоже меня увидел. Меня и Роберта, который стоял рядом. Мы переглянулись, я успела кивнуть в ответ на немой вопрос и свет погас. Тут же я почувствовала, как мою руку сильно сжали. Первая мысль была, что это Роберт. Но потом я почувствовала, что меня тащат куда-то в сторону, я не видела, куда, и я поняла, что это не Роберт, а Лёша. Мы остановились. Он шепнул: «Даже не думай кричать, в темноте тебя не найдут всё равно. Думала, ты ушла от меня, нашла себе защитника? Я буду рядом всегда, буду твоим ночным кошмаром, ты будешь бояться, вздрагивать от малейшего шороха. Рано или поздно твой защитник сбежит, а ты останешься одна. И ты придёшь ко мне сама. Потому, что ты моя. А пока я отпускаю тебя. Когда ты вернёшься, тебе придётся пройти через унижения, прежде, чем я приму тебя обратно. Иди. И помни – я всегда рядом». Зажёгся свет. Он шлёпнул меня по попе и подтолкнул в сторону людей. Роберт увидел меня, я подбежала к нему, но он слегка оттолкнул меня, подошёл к Алексею и сказал: «Она пойдёт к тебе, если только сама захочет. До тех пор держись от неё подальше. Или будешь иметь дело со мной». Я стояла в стороне и смотрела на двух мужчин, которые словно изучали возможности друг друга. Смотрела и думала, кто первый не выдержит. И Лёшка отступил. Не глядя на меня, быстрыми шагами вышел из спортзала. А мы остались. Все остались. Шторм не прекратился. Через два часа нам разрешили вернуться в свои каюты. С этого момента моё заточение закончилось. Я, правда, немного побаивалась, но надеялась, что Лёша всё же не тронет меня.