– Тебя тоже забыли покормить? – спросил Макс, глядя, как пёс принюхивается к ведру и облизывается.

Он не смог оторвать колючку, запутавшуюся в густой шерсти пса, просто потрепал за ухом и пообещал принести из дома блинчик.

Темень в сарае уже не пугала, а по первости Макс долго стоял и ждал, когда глаза привыкнут к сумраку. Теперь он и при полной темноте отлично знал, где загон для свиней и кормушка. Кроме того, на стороне, где держали корову, было два крохотных окошка, и когда Макс в них смотрел, то низкий потолок и тёмные стены сарая переставали давить на голову и плечи, и даже дышать становилось легче.

Весной родители взяли поросёнка на развод и кормить его было в удовольствие. Максим гладил белёсое тело в чёрных пятнах и улыбался, когда розовый пятачок доверчиво тыкался в ладони. К осени поросёнок вырос в огромного хряка и кормить его для Макса стало испытанием стойкости.

«Каждый раз одно и то же, чего мне бояться? У нас там даже ласточки гнездо свили», – успокаивал себя Макс.

Он открыл тяжёлую внутреннюю дверь, обитую старым тулупом, и перешагнул через порог. Едва он вошёл, раздался свинячий визг. Макс вздрогнул и замер. От его замешательства голодная и нетерпеливая свинья бросилась на дверь загона. Та заходила ходуном, того и гляди распахнётся. У Макса подкашивались ноги, но он пересилил слабость и сделал шаг к загону.

Свинья просунула мокрое рыло между досок, продолжая неистово визжать. Макс уставился на торчащее рыло, и ему сквозь визг снова почудился голос груагаха: «Я приду за тобой! Я вернусь и снова заберу твою жизнь».

Макс выронил ведро и попятился. Ведро ударилось о пол, но не пролилось, а только разбрызгало пахучее месиво. Свинья почуяла еду и затихла.

«Это просто свинья, – Макс сжал кулаки, стараясь пересилить страх. – Она хочет жрать, и только».

Из загона вновь послышались пронзительные вопли голодной свиньи. От этих звуков и вида орущего рыла у Макса внутри всё сжалось. Он отвёл взгляд от свиньи в поисках позитивной картинки и поднял голову на ласточкино гнездо. Оно было на прежнем месте – лепилось к бревну под потолком.

«Даже ласточка не боится и свила гнездо, – мысленно уговаривал себя Макс. – А она явно не дура».

Он обтёр вспотевшие ладони о штаны и взял ведро за ручку.

«Я смогу вылить ведро в корыто. Смогу!» – он решительно подошёл к кормушке и опрокинул содержимое.

Часть очистков оказалась у свиньи на голове, но она сама виновата – не хотела отходить в сторону и не дала ему аккуратно вылить содержимое ведра. Свинья и не думала обижаться, она довольно зачавкала, а Макс выбежал из сарая в пристройку.

Руки тряслись, а сердце бешено колотилось. Ему надо было срочно успокоиться. Приемлемых способов он не знал и воспользовался тем, который спасал его и других пацанов в рудниках у горных гномов. Однажды кому-то удалось украсть у них курительную трубку и табак, после чего курить по кругу этот трофей стало для них расслабляющим ритуалом.

Макс припрятал в сарае на полке с пустыми банками отцовские сигареты и зажигалку. Он понимал, что курить в его возрасте вредно, и родители, если узнают, устроят ему разнос.

«Брошу, как только перестанут сниться ночные кошмары и всякие свиньи», – каждый раз успокаивал он себя.

Макс быстро зажёг спичку и глубоко затянулся. Сигаретный дым привычно заполнил лёгкие. Выдох принёс то самое успокоение, которого ему сейчас не доставало. Вторая, третья затяжка – и руки перестали дрожать, сердце успокоилось. Макс потушил сигарету, а окурок выкинул в туалет, что стоял в углу заднего двора, возле бани.

ГЛАВА 2

Макс никак не мог сосредоточиться на учёбе. Возможно, мама права и ему требуется отдых. Или он слишком многого ждал от сегодняшнего дня, который ничем его не порадовал с утра, а время уже клонилось к обеду. Он искал, чем бы полезным себя занять, и тут мама засобиралась в магазин за консервированным горошком для салата.