– Забирай. Там разберёмся, – ответил тот.

Второй улыбнулся Лике, будто только что сообщил ей, что она выиграла миллион, и направил на неё такую же трубку. Лика отшатнулась и прикрылась локтем, но это не спасло. Она провалилась куда-то в темноту и падала долго, целую вечность.

***

Где-то капала вода. Мерно и глухо. Лика приоткрыла глаза. Одинокий плафон на низком потолке еле мерцал, бросая по сторонам мятущиеся тени. Запах сырости. Похоже на подвал. Холод. Её пробрал озноб. Она хотела встать, но тело, словно чужое, отказалось повиноваться. Лика сосредоточилась и попыталась пошевелить пальцами. Пальцы шевелились, но руки… руки были плотно прикручены к чему-то жёсткому и холодному. Лика смогла приподнять голову и посмотреть на своё тело. Она лежала на железной, как в больнице, каталке. Щиколотки, туловище в районе талии и каждую руку в отдельности охватывали широкие ремни. Лика подёргала ногами. Вернее, попыталась. Кто-то очень хорошо спеленал её. Почему-то не было страшно. Она даже удивилась, почему. Как она сюда попала? Да, ей вспомнилась Марго, и как двое неизвестных что-то такое с ними сделали, что-то…

Сбоку раздался шорох. Лика вздрогнула и повернула голову на звук.

– Смотри, очнулась, – произнёс голос прямо над ней, и что-то тёмное закрыло куцый свет плафона.

– Где я? Вы кто? – шепнула она.

– Проверь её быстро и давай уже начинать. Время не ждёт, – голос донёсся откуда-то издалека.

– Угу, – человек обошёл каталку с Ликой. Раздался щелчок и в лицо ударил нестерпимо яркий свет. Лика зажмурилась. Из глаз потекли слёзы. Она всё же приоткрыла их и сквозь марево рассмотрела человека с галогеновым фонариком в руке. Один из тех в серых костюмах. Он склонился над ней и оттянул ей веко левой рукой. Лика мотнула головой.

– Не дёргайся, дорогуша. Иначе будет хуже.

Серый костюм локтем придавил Лику к каталке, снова оттянул ей правое веко и посветил прямо в глаз.

– Чёрт! – выругался он. – У тебя линзы? Проклятье! – его пальцы потянулись к глазному яблоку, Лика замычала и задёргалась. Рука мужчины оказалась прямо над её лицом, и она вцепилась в неё зубами. Серый костюм от неожиданности вскрикнул, отдёрнул укушенную ладонь. – Да чтоб тебя!

– Проверил? – раздался голос его напарника.

– Нет. Она в линзах. Но я тебе и так скажу, что она наш клиент. Ты только посмотри на неё! К гадалке не ходи…

– Проверь, я сказал. Если ты прав, то у нас сегодня удачный день. Два арга за один раз, это не часто. У тебя такое было?

– Нет. А у тебя?

– Тоже нет. Слышал, что у Арно три было. Но, думаю, прихвастнул.

Лика слушала их разговор и холодела от сознания, что эти люди, кто бы они ни были, даже не думают о ней, Лике, как о человеке, живом человеке. Она была для них каким-то бездушным объектом. Предметом. Чья ценность заключается в том, пройдёт она проверку или нет. И если нет, её просто выбросят на свалку, как ненужную вещь, а если пройдёт, то участь её будет ещё страшнее.

– Отпустите меня! – заорала она так громко, что у самой уши заложило. – Гады! Фашисты! Уроды! А-а-а! – этот визг отразился от серых стен, гулко бухнул под потолком и оборвался. Тяжёлая рука зажала ей рот. От руки пахло плесенью.

Лицо серого костюма приблизилось к её лицу. Она увидела его глаза, почти бесцветные, с огромными тёмными зрачками, в которых не было ничего, кроме равнодушия и, пожалуй, лёгкого любопытства.

– А вот не надо шуметь, – сказал серый. – Шуметь не надо. Потому что тогда я сделаю тебе больно. И это правда будет больно, – и он снова потянулся к её глазу.

Лика всхлипнула. И тут фонарик в его руке погас. Серый костюм выругался.